Аз победиши или Между землёй и небом - война

И этот кхекхекающий голос называет мои Ф.И.О. Простужен он? что ли, еще подумал я, а голос в трубке сообщил: - В связи с обстоятельствами дела требуется ваше... кхе-кхе... присутствие... кхе... на опознании...

- Чего-о?!

Не врубился я сходу совершенно. А кто бы на моем месте?..

Голос простуженного мента (?) ответил:

- Повторяю... кхе... в связи с... кхе-кхе-кхе... Грга-аа... и-и-и...

Бедный голос совершенно вышел из строя. Пока он рычал, откашливался, прокашливался и сипел, я форсированно шевелил извилинами. Получалось - ни фига себе!.. Неужели ОНИ что-то узнали, сразу же?!! Только-только получилось, органы тут как тут, бдят, не спят... Да нет, быть такого не может... да и не позвонили бы, а припожаловали, и не менты, а гэбэ, и вообще, не для опознания, а для задержания, или как у ним там терминологически обзывается...

Из прочистившейся носоглотки голос зазвучал внятно, что-то там забубнил дальше...

- ...Сегодня в десять ноль-ноль, улица Володарского...

- Я знаю, где, - машинально ответил я.

- Хорошо, - серьезно сказал голос. - Значит, десять ноль-но...

- Я буду, хорошо, - в тон ему ответил я. И повесил трубку. За то, что проводником голосу послужила.

НИЧЕГО СЕБЕ. Опознание... морг Первой Городской на Володарского... Сходил бы ты, бедняга, к терапевту или лору, там же, в больнице, посочувствовал я менту мимоходом...

Разбуженный так рано, в неурочный для меня час, я соображал, само собой, не ахти как. Семья уже разбежалась по работам и заботам, я в квартире находился один, а на часах было уже... ого-го!.. "08:09:13"... Меньше двух часов осталось. Ну, на дорогу минут сорок. Десять-пятнадцать на перекур - перед входом в морг. На сборы, итого - сорок пять-пятьдесят... Я могу и за пять, но не УТРОМ же, Бог Мой!..

Уложился я, впрочем, в полчаса. Естественно, НЕ завтракал. Еще чего! Голода и не чувствовал, но зато меня глодала мысль: "_К_о_г_о_???".

От трамвайной остановки вниз, к больнице, и потом направо, к моргу, шел не торопясь, меся ботинками привычную январскую слякоть. Растягивал время как только мог. Впервые в жизни пожалел, что не имею привычки "тяпнуть для храбрости". А что, тяпнул, грамм триста пятьдесят, и все до фени...

Вошел. Покурил и вошел. Увидел троих в форме. Еще какие-то фигуры, некоторые в белых халатах. Один из ментов - ко мне:

- Вы?.. - мои Ф.И.О. называет.

- Я, - киваю. А он мне:

- Пройдемте! Сейчас вывезут... - на что я ему, само собой:

- Извините, но почему, собственно, меня?! - и это вполне закономерный квесчен, между прочим. Особенно для меня - утром. Кто не андестенд, тот, значит, из тех, ночью спящих. Мент смотрит внимательно, немолодой уже, майор, лысоватый и толстый. Изучает... Какое-то ergo делает и сообщает:

- В кармане брюк убитого обнаружена бумажка с шестью цифрами и ваша фамилия.

- Да? - тупо смотрю на него. Изучаю. Но никакого ergo почему-то не делается.

- И поскольку он приезжий, судя по некоторым признакам, хотя документов при нем не обнаружено...

- Ага, - киваю. Хрен с ним, ergo. - Идемте. - Чему быть, то, блин, меня не минует. Побыстрее бы за спиной оставить...

И мы входим. И я вижу... и я не верю своим глазам. Но!!! делается все же проклятое ergo спустя вечность, вместившуюся в долю секунды ОСОЗНАНИЯ, - глазам поверить придется, хочешь не хочешь. А ВОТ ТАКОЕ МОГЛО БЫ И НЕ БЫВАТЬ, БЛИ-ИН, И МИНОВАТЬ. ТАКОЕ ЗА СПИНОЙ ОСТАВЛЯТЬ - ПОЛНЫЙ АБЗАЦ...

Мишка лежал на узком железном столе голый, лишь простыней прикрытый, в эту минуту откинутой с лица его и груди. Ниже на простыне расплывалось пятно крови. Широкие мозолистые ладони моего ДРУГА, которые я всегда, приезжая в Москву, пожимал с особым чувством рабочей солидарности, лежали поверх простыни, по бокам от...

- Вы узнаете личность? - спросил другой мент. - Кто это... кхе-кхе... гррга-аа...

В этот миг меня замутило, и я выбежал вон. По коридору - на улицу... Меня никто не останавливал, а если бы и попытался - не остановил бы...

Когда я чуток пришел в себя, прошло минут несколько, наверное. Из дверей на крыльцо морга вышел майор и тот, второй, "кхк-кхе, грр". Старлей. Деликатные, поди ж ты. Время дали оклематься... Бывают же.

- Захарченко Михаил Александрович, - не дожидаясь вопросов, ответил я. - Москвич. Научный сотрудник. Тысяча девятьсот шестьдесят пятого года рождения...

"Был", подумал я. И вот в эту секунду ДОШЛО, что Мишки на самом деле уже _н_е_т_.

Попав домой, я достал из заначки бутыль самогона и нажрался вдребезг.

...хоронить Мишку увезли в столицу, конечно. Дело так и осталось незаконченным. Кто его зарезал и раздел, было всем ясно, но ни свидетелей, ни сообщений по поводу не было. Шерстить всех наркоманов города из-за Мишки менты не собирались. Разве что, когда-нибудь, "...случайно всплывет информация о...". И все. Финиш.