Аз победиши или Между землёй и небом - война

И вот приходит миг, когда остался на один с собой: и честно признаешься сам себе - не жил, и не герой.

Что скажешь детям - если нечего тебе сказать? И что ответят дети если не научены тобою отвечать?

Когда рождался - закричал от первого шлепка. Когда влачил по жизни зубьями скрипел. Когда задумался - тихонько про себя завыл...

Когда ты умер от последнего удара сердца - тишина. Гнетущая и вечная как Вечность, если Вечность есть. Твоя среда она отныне, и конечно, навсегда. Там - смерть...

Лежишь, холодный и бездушный, только червь грызет тебя. Червяк не черный, белый он, а черной жизнь твоя была...

Т_ы_ _к_т_о_?! - задаст вопрос на кладбище прохожий. _Н_е з_н_а_ю_... - тихо шепчут обелиски и кресты... Ты не оставил после ничего, и дети у тебя такие же как ты.

Ты только звенышко в цепи мильенов поколений... О, сколько было их, таких как ты.

Но цепь - связует.

ЧТО И С ЧЕМ?

Сыскать ответ бы в бездне суеты... (из цикла "БЕЛОЕ И ЧЕРНОЕ; 1981 г. от Р.Х.)

31. СОЗДАНИЕ УСЛОВИЙ

Провинциальная карьеристка...

...лаборатория почудилась маленькой деревянной хибаркой, сляпанной рядышком с королевским дворцом - в сравнении с Институтом, одним из полноценных приделов Храма Большой Науки. В действительности дело подобным образом и обстояло. Но, приглядевшись, Марина с удивлением отметила, что хибара неплохо оснащена. Ожидая регресса в каменный век, Марина угодила в окончание века бронзового. Если брать за точку отсчета уровень оборудования Института, определяемого как начало железного века. По сравнению с лучшими западными образцами, расцветом века железного в Науке.

Ну что ж, в последние десятилетия даже у затерянных в саванне африканских кочевников в домашнем скарбе вполне можно обнаружить что-нибудь этакое вроде магнитолы "Панасоник", компьютерной игровой приставки или мощного портативного радиопередатчика. Не говоря уже о таких "прелестях" цивилизации, как Автомат Калашникова, пластиковая взрывчатка и ручные противотанковые комплексы...

Приняли Марину вначале с распростертыми объятьями. Как же. Выпускница Института - это вам не хухры-мухры. Институт - все ж таки Школа! Американцы и те не прочь поучиться, несмотря на превосходство всяких там своих хай текнолоджи и ноу хау. Как на допотопных "станках" делаются стоящие вещи. Просились, в порядке научного обмена, экзотика для них Институт, да. Не пущали проклятых империалистов. Со стыда, наверно.

Скрепя сердце, стараясь не фокусировать внимания на лицах, впряглась выпускница Института в телегу провинциальной науки. Готовилась за рулевое колесо скоростного лимузина усесться, ан жизнь по-своему рассудила... Да так мощно Марина впряглась, что за полгода вытащила из ямы одну небезынтересную темку, перспективную и немаловажную, однако - в местных условиях, при здешних беспросветных "кадрах", - успешно было загробленную.

Когда Марина, презрительно ухмыляясь, слушала восторги, ахи, охи и славословия, источаемые лицемерными "соратниками по битве за прогресс человечества", слушала комплименты, обильно исторгаемые шефом, пузатым седобородым докторишкой пенсионного возраста (а кстати, о темке, которую она одолела, упоминалось еще в его второй диссертации, которую он защитил еще лет сто назад, неужели это он когда-то ее первый поднял?..), она поняла, что в сложившейся ситуации, даже в местных условиях, у нее есть шанс. За прошедшие полгода, в работе над загробленной темкой и в ночных общаговских бессонницах, ИДЕЯ выкристаллизовалась, и хотя Марина еще не знала, _к_а_к_ будет ее воплощать, но уже знала, _в_о_ _ч_т_о_. Это залог успеха и половина дела - когда ясна Цель. Когда точно знаешь, чего хочешь. Тем паче - когда намереваешься достигать Цели, средств не выбирая. Это значит - половина ступеней лестницы осуществления уже позади.

Марина выдала шефу лаборатории пару авансов, и потребовала создания условий. Старичок страшенно заколебался, он давно не был тем перспективным молодым доктором, разум которого рождал потенциально важные темки. И Марина, по-прежнему презрительно улыбаясь, один из авансов превратила в реальный результат. Знай, мол, наших: за полтора месяца расщелкала еще одну повисшую в воздухе крепенькую, не для здешних зубов, темку. И ничтоже сумняшеся "подарила" мешок лавров шефову зятьку, не менее тестя пузатому, но поседеть не поспевшему, чернобородому сорокалетнему кандидатишке. (Видела Марина как-то шефову дочку - ну вылитая мадам Грицацуева!..). Тема без сомнений и оговорок потянула на докторскую и шеф не знал, с тех пор, как зять защитился, в какой красный угол Марину поместить и как с нее пыль сдувать понежнее, чтобы не повредить.