Азагот (ЛП)

– Возьми меня с собой, – повторил он.

Лиллиана запрокинула голову, чтобы встретиться с Азаготом взглядом.

– Вежливо попроси.

– Возьми меня с собой... пожалуйста.

– Ты мог бы постараться произнести так, чтобы это не прозвучало как приказ.

Азагот стиснул зубы и выдавил из себя:

– Будь так любезна, возьми меня с собой.

Что ж, это не совсем то, что Лиллиана ожидала, но она сомневалась, что он может произнести это лучше. Кроме того, ей не терпелось на какое-то время отсюда вырваться.

– Отлично, – сдалась она. – Но ты должен знать, что, оказавшись вне твоего мира, я по полной буду использовать свои силы.

Один уголок рта Азагота дёрнулся.

– Мне расценивать это как предостережение?

– Просто не удивляйся тому, что, разозлив меня, окажешься верхом на молнии.

– Мне нравятся извращения, так что я в игре.

Он сжал её ладонь и Лиллиана резко втянула воздух, шокированная ощущением, пронзившим её руку. Украдкой взглянула на Азагота, но судя по тому, что у того было обычное раздражённое выражение на лице, поняла, что он это не ощутил.

Что ж... хорошо. Им не нужно никаких таких совместных "моментов".

Хотя, на самом деле, было немного обидно, что он никак не отреагировал. Вообще никак.

Задвинув подальше неразумное раздражение, Лиллиана потянулась вглубь себя за тем, что ангелы называли "Тройное Т"[14]: маяк путешествия во времени. Независимо от других временно бесполезных ангельских сил, это ощущение начиналось глубоко в животе и распространялось наружу, пока Лиллиана не начинала ощущать изнутри каждой клеточкой время и пространство.

Сейчас всё, что ей требовалось – подумать об определённом периоде времени... затем о месте... и вуаля.

Вместо отражающей их зеркальной поверхности, хроногласс превратился в окно, за которым оказался океан барханов пустыни.

– Готов? – Когда Азагот кивнул, Лиллиана крепче сжала его руку и повела в зеркало.

В то же мгновение их обдало сухим воздухом, а ноги увязли в горячем песке. Отпустив руку Азагота, Лиллиана оглядела пейзаж. Оказалось именно то, что она представляла.

Совершенно безлюдно.

Она перенесла их прямо в центр египетской пустыни, где не было ничего, кроме песчаных дюн. Только безоблачное лазурное небо добавляло цвета однообразному бежевому пространству.

Вот так-то, Азагот. Он хотел выбраться из Шеул-гра, поэтому Лиллиана перенесла его в самое скучное, безликое место, какое смогла придумать.

Чувствуя самодовольство, она обернулась, чтобы насладиться его разочарованием.

Но повернувшись, разочарованной оказалась она. Азагот стоял, закрыв глаза и подняв лицо к солнцу.

– Египет, – вздохнул он. – Чёрт, как я соскучился по пустыне. – Глубоко вдохнув, он улыбнулся.

– Правда? – изумилась Лиллиана. – Тебе здесь нравится?

– Мне не хватало... жары. – Схватившись за воротник, он так сильно рванул рубашку, что отлетели пуговицы и одна даже попала Лиллиане в лоб. – И ветра... вот чёрт, я скучал по ветру.

Азагот бросил разорванную рубашку на землю и, о Боже, у него было на что посмотреть. Под гладкой, загорелой кожей перекатывались мускулы, от чего множество невероятно реалистичных татуировок танцевали на груди.

Лиллиана позволила себе окинуть Азагота голодным взглядом, откладывая в памяти образ его тела, потому что у неё было ощущение, что ни один мужчина никогда не сравнится с его дикой красотой.

Он казался отрешённым и спокойным, но его безжалостность в качестве одного из наиболее титулованных и успешных Следователей Небес была хорошо известна.

Люди, демоны и собратья ангелы в равной степени умирали от руки Азагота, но не раньше, чем испытывали много боли.

Умение Азагота ловко орудовать руками распространялось и на женщин, но вместо мук те испытывали наслаждение.

О его подвигах в спальне слагали легенды, и сейчас Лиллиана могла думать только о том, сколько женщин водило пальчиками по линиям татуировки змеи, обвивавшей левую часть его груди.

Сколько скользило языком по рукоятке меча на его грудине, и дальше, по лезвию, которое исчезало за поясом штанов. И как могла Лиллиана прикоснуться к нему так, как никто никогда не касался?

Не то чтобы она собиралась к нему прикасаться.

Азагот скинул ботинки и носки, не обращая внимания куда те упали, что заставило Лиллиану задуматься где он берёт одежду – ни в одном из внешних зданий Шеул-гра она не увидела шумного торгового центра.

– Какой сейчас год? – спросил он, ходя кругами, устремив взгляд на пальцы ног, исчезающие в песке.

– Я точно не знаю. – Лиллиана наблюдала за тем, как Азагот наклонился и зачерпнул немного песка, и от вида того, как штаны обтянули его великолепную задницу, у неё стало сухо во рту как в пустыне, но сглотнув, несмотря на сухость, она продолжила: – Я не так долго этим занимаюсь, чтобы переноситься в конкретные даты или даже года. Хотя обычно могу перенестись в пределы десятилетия от своей цели.

– В пределах десятилетия? – Он выпрямился. – Сколько ты этим занимаешься?

Лиллиана иронично улыбнулась.