Азагот (ЛП)

Конечно, он потрясал своей основательностью, но всё это слияние душ не было чем-то интимным. Не на физическом уровне. А ведь именно этого Лиллиана так отчаянно жаждала. Чёрт, да после смерти матери и отказа отца от Лиллианы она жаждала хоть какой-нибудь близости.

Третьим отказом отца от неё.

Азагот переместился, опустил руку на бедро Лиллианы и поднял её ногу себе на пояс, полностью вжимаясь в её лоно возбуждённым членом. Лиллиану накрыло удовольствие, распространяясь от лона и так быстро охватывая её теплом, что с таким же успехом она могла сейчас быть в сауне, а не на арктическом морозе.

Приподняв Лиллиану к себе, Азагот скользнул руками под её блузку. Проклятье, контакт кожи к коже был просто нереальным, но когда поглаживания его ладоней продвинулось вверх, Лиллиана напряглась. Она не должна была этого делать. Нет, если планировала его покинуть. Это нечестно по отношению к ним двоим.

«Ты о нём беспокоишься? О мужчине, который за год услужил семидесяти двум ангелам-женщинам и только-дьявол-знает скольким демоницам?»

Да, вот такой вот дурой она была. Но как она одновременно ощущала такие противоречивые ощущения? Как могла ненавидеть его и в то же время желать? Хотеть его и в то же время желать оттолкнуть?

От грызущих мыслей Лиллиану спасла тянущая сила портала. Девушка прочистила горло.

– Ты всё ещё размышляешь над тем, чтобы слезть с меня?

– Я раздумываю над тем, чтобы заполучить тебя. – Шёпот Азагота у её горла был подобен шёлку.

Всё тело Лиллианы вспыхнуло.

– Мы возвращаемся через несколько минут.

– Не может быть. – Он провёл губами по её ярёмной вене, от чего по телу Лиллианы рассыпалась дрожь наслаждения. – Мы же только сюда попали.

Она и сама так чувствовала и, по правде говоря, ощутила укол разочарования. Собиралась отвести его в самое ужасное, скучное место из всех, что знала, а оно ему понравилось. И в итоге сама повеселилась.

Полный провал.

– Прости, но… – Лиллиана замолкла и шумно втянула воздух, когда Азагот обхватил губами мочку её уха. Как такая малюсенькая часть может быть настолько чувствительной?

– Но что? – Он провёл языком по ушной раковине. Как. Же. Хорошо.

Притяжение портала усилилось, становясь гулом, от которого все приятные штуки, которые проделывал с ней Азагот, отошли на второй план.

– Но нам нужно возвращаться.

Азагот поднял голову, встретился со взглядом Лиллианы.

– Не хочу возвращаться.

Безумно, но и она не хотела.

Но у хроногласса имелись другие планы и секунду спустя Азагот и Лиллиана оказались на ковре кабинета Мрачного Жнеца.

Азагот по-прежнему лежал сверху.

И продвигался рукой к её груди. Взгляд на его лицо подсказал, что он испытывал что угодно, кроме радости от того, что вернулся. Его глаза были дикими, блестели от злости и, как решила Лиллиана, недоумения.

Он взбесился и в прошлый раз, когда они вернулись из пустыни, и Лиллиана понятия не имела почему. Она списала это на то, что Азагот оставался в своём репертуаре, но дважды такую странность сложно игнорировать.

Он смотрел на неё, клыки удлинились. Подобное не должно было заводить, но, опять же, Лиллиана стремительно осознала, что в Азаготе многое не должна была находить сексуальным.

Слишком многое.

– Эй. – Она положила ладонь на его щёку и провела пальцем по резко очерченной скуле. – Что случилось?

– Не… пользоваться… – Он замолк, начал тяжело дышать, болезненно поджал губы. – Эмоциями.

Эмоциями? Как это не пользоваться эмоциями? Лиллиана видела, как он чертовски разозлён. Видела, как он улыбается. Видела, как во время их путешествий он радуется как резвящийся на лугу щенок.

Но что бы сейчас с ним не происходило, было очевидно, что это приносило боль.

– Эй. – Лиллиана подняла его лицо, вынуждая посмотреть на неё. Его глаза были стеклянными, полными мучений и так сильно отличались от тех, что были минуту назад. – Мне понравилось, как ты целовал меня в шею. – Азагот застонал, стиснул зубы, словно боролся с собой. Лиллиана нежно похлопала его по щеке. – Сосредоточься. Давай же, справься с этим.

– Не могу. Хуже чем… в прошлый раз.

Дерьмо. Лиллиана видела раньше нечто подобное. Тогда она была ребёнком и находилась на военном обучении. Мужчина по имени Дрешон был эмпатом с такими сильными способностями, что ему было трудно ими управлять. Он перенёс процедуру минимизации способности, но цена оказалась велика: собственные эмоции Дрешона настолько притупились, что он стал очень смертоносным воином, но раз в десятилетие его эмоции выходили из-под контроля, ставя между выбором причинить боль себе или кому-то другому.

Но насколько известно Лиллиане Азагот не был эмпатом, так что же происходило?

– Азагот, послушай меня… – Он зарычал и начал подниматься с неё, но Лиллиана крепко схватилась за его бицепсы и притянула обратно. – Нет. Тебе не удастся снова убежать.