Азарт

В свою очередь это нам позволило освободить руки от оружия. Ведь при худшем развитии событий гули могли броситься на нас, перемахнув преграду из телег, и вступить в бой. Удивляюсь, как они до этого не додумались? Шанс на победу у них был высокий: всего лишь отвлечь нас, чтобы толстый червяк успел сломать баррикаду. Опасаясь именно этого, я держал меч, а Пятница – своё копьё. Но как только враги стали выполнять манёвр отхода, напарник подхватил свой арбалет и мастерским выстрелом подбил одного из гулей. Жаль, что рана была не смертельной, но подранил он его серьёзно… Болт вошёл сзади идеально посредине, на уровне верхней части зубастого рта – между глаз, только с тыла. Именно там, как чисто случайно выяснилось, у гулей находилась их – гулиная… гулёная или как её там? – ахиллесова пята!

Шестилапый уродец рухнул, а потом с какими-то конвульсивными движениями попытался отползти как можно дальше от надвигающегося Поедателя. Скорей всего это у него даже получилось бы, но к сражению присоединился Чайревик. С разгону взбежав на гребень баррикады, он ударил по недобитку каким-то белым, похожим на бильярдный, шаром. И этого зубастику хватило. Раздался оглушительный взрыв – и верхней части корпуса как не бывало. К мёртвому гулю тут же двинулся Поедатель, очевидно, решив, что свежая мертвечинка вкуснее сушеных гномов.

Двухсекундная остановка позволила оставшейся парочке гулей выскочить из опасной зоны и скрыться за многоголовой тушей. Зато после перекуса чудовищная гидра двинулась в нашу сторону даже с некоторым ускорением. Толикой своего оставшегося разума гаулан узнал нас и заревел:

– Воры! Будьте вы прокляты! Отдайте наши кольца!

Стоило отдать должное боевитости рыцаря. Он за это время успел нанести три удара своими взрывающимися белыми шарами. Один даже угодил в раскрытую пасть питона-ревуна, после чего тот больше не смог осыпать нас проклятиями. Только вот движение червя больше не замедлилось ни на миг.

К тому времени я одну за другой бросал в прожорливого гада ёмкости с подожжёнными фитилями. Пылающая, облепившая кожу чудовища смесь стала прожигать целые проплешины и проваливаться внутрь массивной туши. Когда до баррикады оставалось метров двадцать, произошло нечто неожиданное для нас: рты всех без исключения голов раскрылись, издавая душераздирающий крик. В первый момент мне показалось, что нависающая над нами скала грота отвалилась и погребла нас под собой. И только потом, ударившись лицом о землю, я понял, что меня сбило с ног звуковой волной. Я вскочил, готовый подхватить очередную «горючку», но так и замер на месте. Поедатель больше не двигался, крик прекратился, а всё его тело стало странно вздуваться, словно его накачивали воздухом. И тут я сообразил, что сейчас эта туша взорвётся.

В том, что напалм разлетается во все стороны, нет ничего приятного. Тогда и сам метатель имеет все шансы прожариться насквозь. Нужно было срочно уходить, но я заметил на земле два неподвижных тела: Александр рядом со мной, а Чайревик скатился с баррикады вниз гораздо правее. Я ни секунды не раздумывал над выбором, кого спасать. Подхватив своего напарника, я понёсся в сторону навеса, но тут же подкорректировал своё движение в сторону открытого зева тоннеля. И не потому, что там могло быть безопаснее, а из-за сбившихся там лошадей. Они могли и не попасть под разлетающиеся ошмётки, но в любом случае им было бы лучше находиться подальше.

А как их загнать внутрь, если руки заняты ношей? Я догадался громко заорать, пробегая мимо ржущих и фыркающих животных:

– Яблонька! Гнедой! За мной! – и тут же с облегчением услышал у себя за спиной дружный топот копыт.

И я ещё смел ругаться и злиться на этих умнейших животных?! Страшно вспомнить, но я был готов от злости выстрелить в них из арбалета?! Позор! Они оказались не глупее меня, скорей более пугливыми и наивными, но никак не глупее. Лошади бы и сами забежали в укрытие, но побаивались темноты. А когда я промчался мимо, устремились за мной без всяких колебаний.

Парня я уложил в той самой каморке, где хранились шахтёрские лампы и запасы керосина. Ещё на бегу я чувствовал: живой, дышит, никаких серьёзных повреждений, просто без сознания, поэтому не стал над ним зависать, а бросился обратно, укоряя себя, что сразу не додумался до очевидного:

«Можно было бы накрыть тела тем куском ткани, что находился на столе, а после взрыва тут же его снять и отбросить в сторону…»

Правда, тогда могли пострадать лошади…

Ещё не выбежав из тоннеля, я услышал как громко и сочно ухнуло, чавкнуло, и на несколько мгновений стало светло-светло. Поедатель перестал существовать! Зато во все стороны – в нависающую над нами скалу и в небо разлетелись ошметки плоти, требухи, костей, разломанных черепов и кожи. Ну и, чего уж деликатничать, брызги кипящего дерьма и напалма тоже разлетались от эпицентра взрыва.

Мне повезло скорей всего из-за удачно выбранного места. На меня и не капнуло. Зато взгляд на заготовленное нами добро заставил вспомнить сержанта с воинской службы: