Азарт

С матерью первого мальчишки договорился быстро. Словоохотливая домохозяйка проявила желание пойти навстречу сыщику и предоставить ему возможность поговорить с сыном. Он не стал называть конкретную причину, сказав лишь, что по школьным делам. Жили они в самом центре города в трехэтажном доме, производившем своей ветхостью удручающее впечатление. Однако домофон на двери в подъезде новейшей модификации. Пришлось вновь звякнуть по сотовому хозяйке, чтоб она впустила внутрь дома. Там всё сияло чистотой. Сыщик знал по опыту: к такому способны лишь новые жильцы, недавно приобретшие квартиры. Нужная дверь обита дерматином. Коробка её сверкала толстым слоем лака. Рябинкин позвонил и тут же почувствовал: на него смотрят в глазок. «Пусть пялится сколько угодно», — подумалось ему. Дверь отворилась. Перед детективом стояла женщина восточной наружности с чёрными до плеч волосами и глазами, напоминающими кипящую смолу. На ней был наглухо застёгнутый цветастый халат.

— Проходите в квартиру, сын дома, — пригласила она с чуть-чуть проявившим себя акцентом.

Потолки высокие, прихожая более чем скромная по размеру, кухня напоминала квадратную клетушку. И все-таки во всём чувствовалась мозолящая глаза роскошь. Дорогие ковры на полу и стенах. Картины Айвазовского, похожие на подлинники. В углу прихожей урчал большой, на всю стену, холодильник. Здесь же чудом уместилась и стиральная машина.

— Мы не поехали из-за жары на дачу, — пояснила хозяйка, пока сыщик разувался. Она предложила ему мягкие, с опушкой, шлёпанцы. Зал у них оказался таким же мягким, ненамного отличающимся от кокона бабочки.

Мальчик сидел не за крутой компьютерной игрой, а сражался с Гарри Каспаровым в шахматы. Он неохотно отвлёкся от своего занятия.

— Не поддаётся? — спросил Ефим.

— Не поддаётся, — эхом ответил игрок без улыбки.

— Ты любишь книжки? — схватил быка за рога сыщик.

— Нет. Только по шахматам да занимательную математику.

Чувствовалось, что «занимательная математика» фонетически далась ему с трудом, тем не менее мальчишка справился.

— Он имеет склонность к точным наукам, — с гордостью за сына сообщила хозяйка. Она не предложила Рябинкину сесть. Собственно, садиться не на что было: в зале — ни одного стула, зато два дивана, покрытые ворсистыми коврами.

— Помнишь, вы изучали в школе стихотворение Маяковского.

— Это того, что родился в Грузии?

— Да.

— Помню. Оно мне не понравилось.

— Твой приятель тогда в школу книжку принёс.

— А, старьё какое-то. Учительница расхваливала. Я едва не получил из-за этого Маяковского двойку.

— Не надо говорить про двойки, — встряла в разговор мама. — Раз не получил — значит, не получил. Педагоги знают, кому двойки ставить.

Ефим кивнул головой в знак согласия. Ситуация вырисовывалась ясная. Если бы в фантастическом сне мальчишка столкнулся на улице с «Облаком в штанах», то мгновенно проснулся б от страха или попытался обежать такой объект за сто километров. Когда сыщик покидал квартиру, он уловил в тёмных глазах хозяйки вопрос: «И зачем только ты припёрся к нам?». Отвечать на него, конечно, даже и не подумал. Предстояло продолжить начатое расследование.

В центре города, где жара особенно свирепствовала, почти не ограничиваемая тенью невысоких зданий, Рябинкин созвонился с мамой второго парнишки. Здесь его подкараулил сюрприз. У родительницы отпуск, и она умчалась со своим чадом на дачу. В такую духоту, усиленную стадами авто, тащиться за город не хотелось, тем более что сие означало бы дополнительные расходы. Аванс, выданный заказчиком, начал понемногу таять, словно и его коснулась горячая рука зноя. Билет на областной автобус стоил недёшево, к тому же купить его сложно. У кассы маялась пёстрая толпа народа, жаждущая вырваться из городской жары. Женщины стояли впереди с зонтиками, пожилые мужчины прикрывались газетами. Ефим добросовестно отстоял отмеренное очередью время, получив билет с последним местом. И по справедливости посчитал: ему повезло. Могло случиться, что в очереди-то своё отмучился, а билета не досталось. Автобус шёл далеко. Это самый протяжённый маршрут в области. Ему же предстояло сойти где-то на половине дороги. Так сказала дама по телефону.

Когда отъехали от платформы, в салоне не осталось ни стоячего, ни висячего места. Тут-то детектив сообразил: жара, которую он ощущал в мегаполисе, ничто по сравнению со спёртым воздухом в транспорте. Открытые окна не помогали, потому что жары добавлял двигатель и нагретые металлические части корпуса. Сидящие пассажиры помоложе уткнулись в мобильники, другие дремали. Стоящие переминались с ноги на ногу. И те, и другие исходили потом. Остановки не объявлялись. Сыщик обрадовался, узнав, что сосед оказался попутчиком. Это был седоволосый пожилой человек, ухитрившийся везти на коленях корзинку с сиамской кошкой. Она вела себя на удивление спокойно, будто духота и неритмичное покачивание вовсе её не касаются.