Азарт

— Может, и могла, но, видно, не хотела.

Ева, к собственному изумлению, заработала покер, у Баськи вышло недостающее каре. Я велела зачеркнуть мне большой стрит и записать две ограды. Тадеуш сделал то же самое, с большим трудом получив перед этим свою упрямую тройку.

— Считаем! — распорядился он.

После двух игр оказалось, что лучший все ещё Павел, сразу же за ним — Тадеуш, Баська вышла на третье место, а я перешла на последнее.

У Павла оставалось две ограды, у Евы — ноль, у меня две, у Баськи семь, а у Тадеуша шесть.

Мы начали третий этап, самый страшный.

— Единицы, — безрадостно объявил Павел. — Так они мне сейчас и выйдут.

Получив одну, он даже удивился.

Ева не выбросила ни одной, что было нормально, и записала минус три и две ограды. Баська получила одну, я тоже, а Тадеуш опять же ни одной. Все мы упорно набирали заборы.

— А теперь я буду бросать, например, пятёрки, — мрачно оповестил всех Павел.

Он мог спокойно говорить подобные глупости, так как третий этап все равно играется в жёстко установленном порядке.

— Ну, ну? — неожиданно проявила горячий интерес Баська.

Подвох не помог, двойка выпала у него только одна. Он её записал, и минус у него на горе вырос до 6. Ева тоже получила одну двойку, минус 7. У Баськи вышли многочисленные шестёрки.

— Заборы у меня есть? Тогда попробую.

Раз.., два… Меня сейчас удар хватит. Оградами!

Есть одна… Три! Пиши', двойки в норме, два забора я испортила!

— Ещё чуть-чуть осталось, — успокоил её Тадеуш.

Я остановилась на одной двойке, и у меня стало столько же, сколько и у Павла. Тадеуш выбросил две.

— Бросаю.., бросаю.., на шестёрки! О черт…

У него вышли две шестёрки, а фактически ему нужны были тройки, которых не появилось ни одной. Он повторил операцию.

— Две, в норме. Сколько это выходит?..

Минус девять? Остаются пятёрка и шестёрка…

Пиши! Без оград.

Ева бросила.

— Ax, — сказала она взволнованно, — целых две! Сколько это… Семь, десять… Можно отыграться. Пиши! И две ограды!

— Две! — крикнула счастливая Баська. — Пиши! И две ограды!

Мы уже добрались до одной пары, когда Тадеуш внезапно задержался посреди броска и как-то странно повернул ухо в направлении прихожей.

— Мне кажется или у тебя в кухне действительно что-то пыхтит? Или, может, стреляет?

В ту же секунду до меня донёсся характерный звук, и я сорвалась со стула.

— Господи боже, чайник!!!

Пустой раскалившийся чайник стрелял как бешеный. Несколько мгновений я не знала, что делать, потому что руками его невозможно было взять. Вслед за мной в кухню ворвалась Баська.

— Тряпкой!

— Нет, у меня только рукавичка… Где эта зараза… Вот она!

За это время Баська нашла тряпку, обернула ею чайник, хотела схватиться за ручку, но тряпки было слишком много, а она схватилась неудобно, и раскалённый чайник рухнул на пол. Ноги нам удалось уберечь. Я подняла чайник и быстро сунула под кран, он немного пошипел и успокоился. Я налила воды и снова зажгла газ.

— Надо его прокипятить пару раз, а то будет вонять. У меня уже есть такой опыт, я в жизни сожгла разных чайников штук двадцать.

— А какой-нибудь запасной есть?

— Есть, только очень большой.

— Лучше большой, чем слишком маленький.

А, это тот, который ты держишь в ванной… Действительно, на целый армейский полк хватит…

Тадеуш любезно подождал с бросками до нашего возвращения. Вышли у него две четвёрки.

— Лучше уж эти, чем единицы, — высказался он.

Павел тяжело вздохнул, бросая на две пары.

И как ни странно, получил их, причём не самые плохие, две пятёрки и две тройки. Ева получила ещё более крупные пары — две шестёрки и две тройки, Баська — две пятёрки и две четвёрки, по очкам то же самое, что у Евы. Мне повезло меньше — две четвёрки и две единицы.

— Ничего не поделаешь, запиши. Удивляюсь, что эти две пары вообще вышли.

— Я тоже удивляюсь, — подтвердил Тадеуш, получив две пятёрки и две тройки.

Павел начал следующую комбинацию, тройку, и сразу получил смесь.

— Если уж бросать, то хоть на старшие, — заявил он, откладывая в сторону одну шестёрку.

После двух бросков у него была все та же одна шестёрка. Пришлось прибегать к оградам.

Уже после первой он получил вторую шестёрку и три единицы.

— Вот тебе и тройка. Не хочешь такую?

— Не хочу. С таким же успехом я мог бы её сразу зачеркнуть.

Вторая ограда дала перебор — ещё две шестёрки.

— А нельзя это записать как карету? — спросил он расстроенно.

— Нельзя, — решительно ответила Ева. — Каждый бы так хотел.

Мы уже добрались до «шанса», после старательного вычёркивания обоих стритов, когда Тадеуш снова стал прислушиваться.

— Мне кажется, что твой чайник снова стреляет, — сказал он неуверенно, прежде чем Павел успел взять в руки кости.

Я встала и направилась в кухню значительно спокойнее, чем в прошлый раз, хотя и была несколько удивлена, потому что налила очень много воды и она попросту не могла выкипеть. И все-таки проклятый чайник исхитрился снова оказаться пустым. Он подпрыгивал на плите, а вода находилась на подносе плиты и на полу. Причину я отгадала сразу.

— Лопнул, зараза, черти бы его взяли…