Азартная игра

Затем оставил Шеннингтона лежать там, где он упал, и вошел в дом позвонить в полицейский участок Челтенхема.

– Нельзя ли переговорить со старшим инспектором Флайтом? – спросил я офицера, снявшего трубку. – Передайте ему, я хочу сдаться.

– И что же вы такое натворили? – осведомился он.

– Спросите старшего инспектора Флайта, – ответил я. – Он хочет меня арестовать.

– Но его сейчас нет, – сказал офицер. – Какой-то чертов кретин угнал лошадь во время скачек, и всех наших людей отправили на поиски.

– А вот тут я смогу вам помочь, – сказал я. – Лошадь, о которой идет речь, стоит привязанная к дереву у дома моей матери в Вудменкоуте.

– Что?!

– Лошадь рядом с домом, где я сейчас нахожусь, – пояснил я.

– Как, черт побери, она туда попала?

– Просто я на ней прискакал, – ответил я. – Думаю, я и есть тот самый чертов кретин, которого все ищут.

Глава 21

Старшему инспектору Флайту было не до смеха. Он лично потратил больше часа, прочесывая в темноте грязные дорожки ипподрома в поисках лошади. При этом на нем были его лучшие дорогие кожаные туфли, мало того, он весь промок до нитки. Он долго и нудно объяснял мне, что плащ на нем, по идее, должен был быть водонепроницаемым, но, как выяснилось, этот предмет одежды его сильно подвел.

– Меня так и подмывает засадить вас в камеру и выбросить ключи от нее, – громко заявил он.

Мы находились в одной из комнат для допросов в полицейском участке Челтенхема.

– Как состояние виконта Шеннингтона? – осведомился я, игнорируя его последнюю ремарку.

– Пока жив, – ответил он. – Но всего лишь пока. Отправили в больницу, врачи им занимаются. Врачи «Скорой» сделали искусственное дыхание, но, похоже, с сердцем у него проблемы.

Как у брата.

– И еще доктор сказал, что если даже он и выживет, мозговая деятельность вряд ли восстановится, слишком уж долго он был лишен доступа кислорода.

«Ужас, – подумал я. – Нет, только не это!»

– Так вы говорите, что просто сшибли его с ног приемом из регби и не заметили, что рот и нос пострадавшего находятся в воде?

– Именно так и было, – ответил я. – Подумал, что он просто вырубился от удара при падении. Только потом проверил, и Клаудия оказалась права, он действительно лежал лицом в луже. Ну и тогда, конечно, я перевернул его на спину.

– А вам не пришло в голову сделать ему искусственное дыхание? – спросил Флайт.

Я молча смотрел на него.

– Нет, – ответил он за меня. – Теперь понимаю, в чем тут проблема.

– Вот именно, проблема, – сказал я. – Этот человек пришел меня убить. Так к чему мне стараться спасать его? Чтоб он пришел еще раз?

– Ну, знаете, люди могут подумать, вы пренебрегли своим долгом человека и гражданина.

– Пусть себе думают, – отмахнулся я. – В том, что случилось с Шеннингтоном, виноват он сам. Вы видели пистолет. Он не в гости попить чаю пришел.

Флайт взглянул на настенные часы. Было уже далеко за полночь.

– Ладно, продолжим завтра с утра, – зевнув, сказал он.

– В одиннадцать я должен быть в Паддингтон-Грин, – напомнил ему я.

– Я тоже, – кивнул Флайт. – Вот по дороге и поболтаем.

Встреча в полицейском участке Паддингтон-Грин продолжалась два часа. Кроме меня, на ней присутствовали четыре офицера полиции, старшие инспекторы Томлинсон и Флайт, инспектор Лондонского подразделения полиции по борьбе с экономическими преступлениями, а также суперинтендант Иринг, председательствовавший на этом собрании, поскольку был старшим по званию.

По его просьбе я начал с самого начала, обрисовал события в хронологическом порядке, начав с того дня, как на глазах у меня на ипподроме в Эйнтри был застрелен Геб Ковак, и закончив описанием событий вчерашнего вечера на скачках в Челтенхеме, а затем – у коттеджа моей матери в Вудменкоуте. Впрочем, при этом я не вдавался в более мелкие детали, к примеру, не стал описывать, как окунал Шеннингтона головой в лужу.

– Виконт Шеннингтон, – сказал я, – судя по всему, отчаянно нуждался в деньгах. И все это – благодаря пагубному своему пристрастию к азартным играм. У него накопились огромные долги, и чтоб решить эту проблему, он выделил из семейного трастового фонда Робертсов пять миллионов фунтов, с тем чтоб привести в действие механизм выдачи грантов Евросоюзом. Он даже брата родного обманул, всеми силами старался убедить его в выгодности предприятия, чтоб тот согласился инвестировать в несуществующий проект.

– Возможно, он просто хотел выгодно вложить семейные деньги, – заметил старший инспектор Флайт. – Ну а уже позже созрел план обмана, когда он обнаружил, каким способом можно получить эти гранты.

– Возможно, – кивнул я. – Но, скорее всего, вначале возникла идея украсть эти гранты, и Шеннингтон вышел с предложением помочь отстающей промышленности Болгарии, внести изначальную часть и уже затем оттяпать огромный куш.

– Но ведь не в одиночку же он все это провернул? – заметил Томлинсон.

– Конечно, нет, – сказал я. – Я видел электронную переписку между ним и неким Юрием Джорамом из Еврокомиссии в Брюсселе, а также с Димитром Петровым из Болгарии.

– Как и где именно вы это видели? – перебил меня Томлинсон.