Азартная игра (ЛП)

Она подумала, что должна была бы испугаться или хотя бы почувствовать беспокойство. Непонятно почему, но ничего подобного не случилось. Более того, предложение показалось соблазнительным. Очень соблазнительным.

– Да нет, я не боюсь.

– Вот и хорошо, – зевнул Ченс, – тогда, почему бы тебе не снять свой толстый свитер и не отдать его мне в качестве подушки, а самой не пристроить голову у меня на плече? Удобнее станет нам обоим.

Здравый смысл подсказывал, что он прав, но тот же здравый смысл предупреждал, что она напрашивается на неприятности, если заснет в его объятьях. Санни доверяла его сдержанности, чего не могла сказать о себе. Ченс оказался очень сексуальным, даже слишком. Сильный, умелый, с чувством юмора, по-хорошему злой, даже немного опасный. Что еще может желать женщина?

Но самой опасной чертой Ченса Санни посчитала то, что он заставил ее желать его как мужчину. Она легко отказывала ухажерам, не оглядываясь и не раздумывая уходила навсегда. Ченс напомнил ей обо всем, что стало для нее недостижимым, и о глубоком одиночестве.

– А ты можешь поверить в мое хорошее поведение? – спросила Санни наполовину шутливо, наполовину серьезно. – Я не собиралась говорить, что буду спать, лежа на тебе. Эти слова вырвались сами, в полудреме.

– Думаю, что справлюсь с тобой, даже когда ты отдохнешь. А пока, прекращай разговоры и сразу заснешь.

Санни зевнула.

– Знаю. Сегодня я чуть не слетела с катушек, извини за подобное выражение.

– Мы не слетали ни с каких катушек, а достойно приземлились на оба колеса. Давай свой свитер, после чего спокойно засыпай.

В палатке не хватало места, чтобы сесть и стянуть с себя свитер, поэтому Ченс помог в ее борьбе с неподдающимся предметом одежды, свернул его и подложил под голову. После чего осторожно, словно боясь спугнуть, обнял ее правой рукой и подтянул поближе к правому боку. Санни устроила голову на его плече, как на подушке.

Такое положение оказалось неожиданно удобным и успокаивающим. Она опустила правую руку ему на грудь, так как другого места не нашлось. Вернее, существовали другие места, но ни одно из них нельзя было назвать безопасным. Кроме того, Санни нравилось ощущать под ладонью биение его сердца. Ритмичные сильные удары взывали к первобытным инстинктам, удовлетворяя примитивное желание не проводить ночь в одиночестве.

– Удобно? – спросил он низким успокаивающим голосом.

– Угу.

Левой рукой Ченс поправил одно из одеял, укрыв Санни по плечи, чтобы холод не добрался до ее открытых рук. Лежа рядом с ним в теплом коконе и темноте, она испытывала настоящее удовольствие. В расслабленном состоянии желание поднялось к самой поверхности и запело без слов, согревая и размягчая. Прижатые к мужскому боку груди напряглись от наслаждения, а соски стали чувствительными, подсказывая, что отвердели. Санни подумала, чувствует ли их Ченс. Ей, словно котенку, хотелось потереться о его тело, усиливая ощущения, но, сосредоточившись на ритме его сердцебиения, она заставила себя лежать смирно.

Когда Ченс ее целовал, он прикасался к ее соскам. Санни хотелось снова почувствовать сильную руку на своей обнаженной плоти. Она хотела его. Жаждала его прикосновений, вспоминала вкус его губ, мечтала ощутить его внутри. Физический голод напал на нее с такой силой, что напоминал боль.

«Если завтра мы не выберемся отсюда, я окажусь под ним до того, как снова сядет солнце», – проваливаясь в сон, подумала она с полной безнадежностью.

Санни привыкла просыпаться в тот же миг, когда ее что-то беспокоило. Однажды под окном «выстрелила» машина, а она выхватила из-под подушки пистолет и скатилась с кровати прежде, чем затих звук. Санни научилась спать в разное время, так как знала, что в любую секунду может возникнуть необходимость спасаться бегством. Она могла пересчитать по пальцам одной руки те ночи, которые удалось провести спокойно с тех пор, как она вышла из детского возраста.

Но в объятиях Ченса Санни проснулась с ощущением, что безмятежно проспала до самого утра, и его присутствие не только не мешало, но даже помогло полностью расслабиться. Его тело согревало, утешало, дарило ощущение безопасности. Рука Ченса поглаживала ее по спине, отчего Санни и проснулась.

Как и следовало ожидать, в течение ночи юбка задралась до бедер и перекрутилась. Их ноги оказались переплетенными, ее правая нога перекинута через него. Поношенные джинсы Ченса были мягкими, но хлопчатобумажная ткань при прикосновении к внутренней части нежного женского бедра казалась достаточно грубой. Нельзя сказать, что Санни совсем лежала на нем, только почти. Ее голова покоилась на широкой груди, а не на плече, под ухом ритмично и гулко билось его сердце.

Медленные движения руки Ченса не прекращались.

– Доброе утро, – сказал он охрипшим ото сна голосом.

– Доброе утро.