Азазель

Чем ближе к концу подходил рассказ шефа, тем большей завистью загорался взгляд Эраста Петровича, и собственные приключения, которыми он еще недавно так гордился, блекли и меркли в его глазах. Покушение на цесаревича! Перестрелка! Адская машина! Судьба зло подшутила над Фандориным, поманила его славой и увела с магистрального тракта на жалкий проселок…

И все же он подробно изложил Ивану Францевичу свою эпопею. Только об обстоятельствах, при которых лишился синего портфеля, поведал несколько туманно и даже чуть-чуть покраснел, что, кажется, не укрылось от внимания Бриллинга, слушавшего рассказ молча и хмуро. К развязке Эраст Петрович воспрял духом, оживился и не удержался от эффектности.

– И я видел этого человека! – воскликнул он, дойдя до сцены на петербургском почтамте. – Я знаю, у кого в руках и содержимое портфеля, и все нити организации! «Азазель» жив, Иван Францевич, но он у нас в руках!

– Да говорите же, черт возьми! – вскричал шеф. – Полно ребячиться! Кто этот человек? Где он?

– Здесь, в Петербурге, – наслаждался реваншем Фандорин. – Некий Джеральд Каннингем, главный помощник той самой леди Эстер, на которую я неоднократно обращал ваше внимание. – Тут Эраст Петрович деликатно покашлял. – И про завещание Кокорина разъясняется. Теперь понятно, почему Бежецкая своих поклонников именно в сторону эстернатов повернула. И ведь как устроился этот рыжий! Каково прикрытие, а? Сиротки, филиалы по всему миру, альтруистическая патронесса, перед которой открыты все двери. Ловок, ничего не скажешь.

– Каннингем? – с волнением переспросил шеф. – Джеральд Каннингем? Но я хорошо знаю этого господина, мы состоим в одном клубе. – Он развел руками. – Субъект и в самом деле презанятный, однако я не могу себе представить, чтобы он был связан с нигилистами и убивал действительных статских советников.

– Да не убивал, не убивал! – воскликнул Эраст Петрович. – Это я сначала думал, что в списках имена жертв. Сказал, чтоб вам ход своих мыслей передать. В спешке ведь не сразу все сообразишь. А потом, как в поездах через всю Европу трясся, меня вдруг осенило! Если это список будущих жертв, то к чему даты проставлены? И числа-то все прошедшие! Не складывается! Нет, Иван Францевич, тут другое!

Фандорин даже со стула вскочил – так залихорадило его от мыслей.

– Другое? Что другое? – прищурил светлые глаза Бриллинг.

– Я думаю, это список членов мощной международной организации. А ваши московские террористы – лишь малое, самое крошечное их звено. – При этих словах у шефа стало такое лицо, что Эраст Петрович испытал недостойное злорадство – чувство, которого немедленно устыдился. – Центральная фигура в организации, главная цель которой нам пока неизвестна, – Джеральд Каннингем. Мы с вами оба его видели, это весьма незаурядный господин. «Мисс Ольсен», роль которой с июня месяца исполняет Амалия Бежецкая, – это регистрационный центр организации, что-то вроде управления кадров. Туда со всего мира стекаются сведения об изменении служебного положения членов сообщества. «Мисс Ольсен» регулярно, раз в месяц, переправляет новые сведения Каннингему, который с прошлого года обосновался в Петербурге. Я вам говорил, что у Бежецкой в спальне есть потайной сейф. Вероятно, в нем хранится полный список членов этого самого «Азазеля» – похоже, что организация, действительно, так называется. Или же это у них лозунг, что-то вроде заклинания. Я слышал это слово дважды, и оба раза перед тем, как должно было свершиться убийство. В целом все это похоже на масонское общество, только непонятно, при чем здесь падший ангел. А размах, пожалуй, почище, чем у масонов. Вы только представьте – за один месяц сорок пять писем! И ведь какие люди – сенатор, министр, генералы!

Шеф терпеливо смотрел на Эраста Петровича, ожидая продолжения, ибо молодой человек явно не закончил свою речь – сморщив лоб, он о чем-то напряженно размышлял.

– Иван Францевич, я про Каннингема думаю… Он ведь британский подданный, к нему так, запросто, с обыском не нагрянешь, верно?

– Ну, допустим, – подбодрил Фандорина шеф. – Продолжайте.

– А пока вы получите санкцию, он пакет так запрячет, что мы ничего не найдем и ничего не докажем. Еще неизвестно, какие у него связи в сферах и кто за него заступится. Тут, пожалуй, нужна особая осторожность. Зацепиться бы сначала за его российскую цепь, вытянуть ее звено за звеном, а?

– И как же это сделать? – с живейшим интересом спросил Бриллинг. – Через негласную слежку? Разумно.

– Можно и через слежку, но, кажется, есть способ повернее.

Иван Францевич немного подумал и развел руками, как бы сдаваясь. Польщенный Фандорин тактично намекнул:

– А действительный статский советник, произведенный в этот чин 7 июня?

– Проверить высочайшие приказы по производству? – хлопнул себя по лбу Бриллинг. – Скажем, за первую декаду июня? Браво, Фандорин, браво!