Азазель

— Граф Зуров, Ипполит Александрович. Очевидно, любовник Бежецкой. Человек без каких-либо нравственных устоев, игрок, бретёр, сумасброд. Тип Толстого-Американца. Имеются косвенные улики. Ушёл в сильном раздражении после ссоры с убитым — это раз. Имел возможность и подстеречь, и выследить, и подослать убийцу — это два. Дворник показал, что домой Зуров вернулся только под утро — это три. Мотив, хоть и хилый, тоже есть: ревность или болезненная мстительность. Возможно, было что-то ещё. Главное сомнение: Зуров не из тех людей, кто убивает чужими руками. Впрочем, по агентурным сведениям, вокруг него вечно вьются всякие тёмные личности, так что версия представляется перспективной. Вы, Фандорин, именно ею и займётесь. Зурова разрабатывает целая группа агентов, но вы будете действовать в одиночку, у вас хорошо получается. Подробности задания обговорим позже, а сейчас перейдём к последнему кружку. Им я занимаюсь сам.

Эраст Петрович наморщил лоб, пытаясь сообразить, что могут означать буквы НО.

— Нигилистическая организация, — пояснил шеф. — Тут есть кое-какие приметы заговора, да только не иудейского, а посерьёзней. Потому, собственно, я и прислан. То есть, конечно, меня просил и князь Горчаков — как вам известно, Николай Ахтырцев сын его покойной дочери. Однако здесь всё может оказаться очень даже непросто. Наши российские революционеры на грани раскола. Наиболее решительным и нетерпеливым из этих робеспьеров надоело просвещать мужика — дело долгое, кропотливое, одной жизни не хватит. Бомба, кинжал и револьвер куда как интересней. Я жду в самое ближайшее время большого кровопролития. То, что было до сих пор — цветочки. Террор против правящего класса может стать массовым. С некоторых пор я веду в Третьем отделении дела по самым оголтелым и законспирированным террористическим группам. Мой патрон, Лаврентий Аркадьевич Мизинов, возглавляющий корпус жандармов и Третье отделение, дал мне поручение разобраться, что это в Москве за «Азазель» такой объявился. Демон — символ весьма революционный. Тут ведь, Фандорин, судьба России на карту поставлена. — От обычной насмешливости Бриллинга не осталось и следа, в голосе зазвучало ожесточение. — Если опухоль в самом зародыше не прооперировать, эти романтики нам лет через тридцать, а то и ранее такой революсьон закатят, что французская гильотина милой шалостью покажется. Не дадут нам с вами спокойно состариться, помяните моё слово. Читали роман «Бесы» господина Достоевского? Зря. Там красноречиво спрогнозировано.

— Стало быть, четыре версии? — нерешительно спросил Эраст Петрович.

— Мало? Мы что-то упускаем из виду? Говорите-говорите, я в работе чинов не признаю, — подбодрил его шеф. — И не бойтесь смешным предстать — это у вас по молодости лет. Лучше сказать глупость, чем упустить важное.

Фандорин, сначала смущаясь, а потом всё более горячо заговорил:

— Мне кажется, ваше высоко…, то есть, шеф, что вы зря оставляете в стороне леди Эстер. Она, конечно, весьма почтенная и уважаемая особа, но… но ведь миллионное завещание! Бежецкой от этого выгоды никакой, графу Зурову тоже, нигилистам — разве что в смысле общественного блага… Я не знаю, при чём здесь леди Эстер, может, вовсе и не при чём, но для порядка следовало бы… Ведь вот и следственный принцип есть — cui prodest, «ищи, кому выгодно».

— Мерси за перевод, — поклонился Иван Францевич, и Фандорин стушевался. — Замечание совершенно справедливое, однако в рассказе Ахтырцева, который приведён в вашем донесении, всё исчерпывающе разъяснено. Имя баронессы Эстер возникло по случайности. Я не включил её в список подозреваемых, во-первых, потому что время дорого, а во-вторых, ещё и потому, что я эту даму немного знаю, имел счастье встречаться. — Бриллинг по-доброму улыбнулся. — Впрочем вы, Фандорин, формально правы. Не хочу навязывать вам своих выводов. Думайте собственной головой, никому не верьте на слово. Наведайтесь к баронессе, расспросите её о чём сочтёте нужным. Уверен, что это знакомство кроме всего прочего доставит вам ещё и удовольствие. В службе городского дежурного вам сообщат московский адрес леди Эстер. И вот ещё что, перед выходом зайдите в костюмную, пусть снимут с вас мерку. На службу в мундире больше не приходите. Баронессе поклон, а когда вернётесь поумневшим, займёмся делом, то бишь графом Зуровым.

Глава седьмая, в которой утверждается, что педагогика — главнейшая из наук

Прибыв по адресу, полученному от дежурного, Эраст Петрович увидел капитальное трёхэтажное здание, на первый взгляд несколько похожее на казарму, но окружённое садом и с гостеприимно распахнутыми воротами. Это и был новооткрытый эстернат английской баронессы. Из полосатой будки выглянул служитель в нарядном синем сюртуке с серебряным позументом и охотно объяснил, что госпожа миледи квартируют не здесь, а во флигеле, вход из переулка, поворотя за правый угол.