Азбука для несовершеннолетних: Сборник

Несмотря на то, что подобные отступления от порядков действительно могут быть вынужденными и приносить пользу данному конкретному хозяйству, их нельзя признавать терпимыми. Ведь так подрывается авторитет закона. В фильме «Белорусский вокзал» пожилой рядовой бухгалтер совершенно справедливо говорит молодому энергичному начальнику: если, мол, вам мешает хорошо вести дело некий устаревший параграф, вы боритесь за его отмену, но самоуправства себе не позволяйте. Молчаливое пренебрежение устаревшим параграфом лишь продлевает его существование, и в итоге сохраняются условия для формализма. А как раз в том, чтобы этих условий не было, основной смысл борьбы за творческий подход к делу против формализма, которая ведется в нашем обществе.

Целеустремленность

– стремление к поставленной цели.

«Дорогая Анюта! Получил сегодня твое пересланное из Женевы письмо... Итак, все улажено и подписано. Это превосходно...» – вздох ликующего облегчения эти строки. Не более чем за сто часов догнало Анютино письмецо переселенческий поезд «Ильичей», проследовавший из Женевы в Париж.

Сколько переживаний было в сутолоке сборов: сами – в Париж, а годовалое дитя – философская рукопись – в Россию, можно сказать, на деревню дедушке. Надо опасаться любой случайности, не говоря уж о самом примитивном полицейском изъятии. Прибегая с привычной необходимостью к конспиративным условностям, просил маму: «Анюте, пожалуйста, передай, что философская рукопись послана уже мной тому знакомому, который жил в городке, где мы виделись перед моим отъездом... в 1900 году». И добрый подольский знакомец санитарный врач Левицкий получает драгоценную посылку.

Да, год почти минул с того дня, когда с негодующим усердием взялся Владимир Ильич за философскую литературу в женевской библиотеке, и до того, как поставил последнюю точку в предисловии, венчающем четырехсотстраничный партийный монолог в защиту диалектического материализма. Он оставался верен себе: ни на миг не уклоняться от борьбы, не ждать, когда кто-то возьмется за труднейшее из неотложных дел, не оставлять в области загадок ничего, что препятствует революционному процессу, досконально знать, чтобы судить и действовать.

Исследовал десятки и сотни источников по философии и естествознанию на немецком, английском, французском языках; вновь проштудировал важнейшие произведения марксистской литературы, разобрал до основания все построения модных школок, раздев донага сочинителей гносеологических «измов» и новоявленных духовников-богостроителей. Только после этого он мог себе позволить язвительное резюме в предисловии: я тоже, мол, «ищущий» в философии, поставил себе цель «разыскать, на чем свихнулись люди, преподносящие под видом марксизма нечто невероятно сбивчивое, путаное и реакционное».

Когда же эти «розыски» закончились и перед ним легла рукопись почти в миллион букв, он торжествующе сообщил Анюте: «Она готова... закончу пересмотр и отправлю...»

Никто никогда не создавал в семье Ульяновых «революционного комитета» или «партийной ячейки», но это будто складывалось само собой. Взрослея, родные по крови роднились убеждениями. Никто, конечно, и не распределял здесь ролей, поручений, но это тоже выстраивалось естественным образом. Старшая сестра, например, – признанный «издатель» ленинских трудов.

Уже с юности, когда пятилетняя разница еще значительно отдаляла девичью взрослость, оба они находили созвучие в представлениях о главном в жизни. С трагической гибели старшего брата, с первой, кокушкинской, ссылки, куда судьба свела Анну и Владимира, ее авторитет хранительницы семейных традиций, ульяновского пламени почитался сугубо. А с момента активного включения в революционную деятельность на каждом опасном повороте судьбы Владимир Ильич мог без оглядки опереться на ее верную руку. При непременной самостоятельности в убеждениях, выборе решений, да и в житейских делах старшая сестра (вместе со своим избранником, чудо как человеком, Марком Тимофеевичем Елизаровым) всегда олицетворялась с партийной умудренностью, самоотреченной надежностью. Ни один из арестов, ни бесконечные лишения, ни тяготы забот практической главы ульяновского семейства не поколебали в революционном деле участницу «Союза борьбы», деятельную «искровку», ведущего парторганизатора МК.

Как ненасытному книгочею и щепетильному автору, Владимиру Ильичу импонирует в старшей сестре ее особое отношение с книгой. Основательная эрудиция, начитанность – бестужевка историко-литературного профиля; врожденный вкус к слову – стихотворные опыты с гимназических лет, изящные переводы; связи в издательском мире – невозможно не оценить добросовестного сотрудника... Изданием «Развития капитализма в России» обязан прежде всего ей. Случалось, и в ссылке донимали его как автора издательскими хлопотами – так и подмывало ответить: «Обращайтесь к Елизаровой в Москву, которая заведует делом».

Теперь в заведовании Анны Елизаровой – все дела, решающие ближайшую судьбу «Материализма и эмпириокритицизма».