Азбука мести

— Я пробовала объяснить ей, что ты болен. Что не понимаешь, что творишь. Стало только хуже. Она боится тебя. И, наверное, ненавидит.

Вот они причины Дашуткиного отчуждения. Он, дурак, думал, Галка настраивает ребенка против отца родного, оказывается, сам виноват, козел, сволочь, ублюдок.

— Галя, — Виктор приступил к главному. — Об этом я и хотел поговорить. О запое, о смерти Азефа, о Даше. Понимаешь, творятся странные вещи…

Перед Галкой можно было не стесняться и смело выворачивать душу на изнанку, не лицемерить, не прятаться за маски. Она своя, родная, привычная. Ей можно доверять. Она поймет, посочувствует, поможет.

Однако в этот раз Галина проявила себя не лучшим образом. Выслушала небрежно, вопросов не задала, махнула рукой устало:

— Что учил, то получил.

Осин едва не взвыл:

— Я надеялся на твою поддержку. На жалость на худой конец.

— За что тебя жалеть? — разгневалась супруга. — Устроил из жизни вечный праздник — теперь расхлебывай. Мне надоело разгребать за тобой дерьмо. То ноги ломал, из чужих спален в окна прыгая. Гонорею приволок. Bently свой пытался заложить… — полились упреки.

— Стоп! — Осин прихлопнул ладонью по столу. — Когда это я машину закладывал?

— В ноябре. Если бы я не спохватилась, не заставила тебя оформить генеральную доверенность, ты бы и фирму продал, и квартиру, и меня с Дашкой.

— Врешь! Не было такого! Я ничего не помню! — взревел Осин.

— Еще бы! Ты как похоронил Азефа, словно с цепи сорвался. Ни дня без песни. Твои новые приятели тебя едва не разорили. Знаешь, сколько ты спустил с октября по январь? Пятьдесят тысяч баксов!

Виктор растерянно развел руками. Он полагал: его поили на халяву. На самом деле: он содержал всю шайку-лейку. Но пятьдесят тысяч?! Столько не пропьешь!

— Я, дура, сообразила поздно…

С общего счета в банке, Виктор без согласия жены мог снять не более пяти тысяч в месяц. Октябрь, ноябрь, декабрь. Уже пятнадцать. Остальные тридцать пять Осин одолжил!

— У кого?

— У собутыльников. Юридически заверенные долговые обязательства, на общую сумму тридцать пять тысяч баксов мне предъявил некто Михаил Дмитриевич Розин.

— И ты оплатила? — изумился Виктор.

— А как же! Пришел человечек, объяснил толково: гони бабки или покупай гроб для мужа. Полищук посоветовал: не связываться, юридически бумаги оформлены безупречно. А на будущее-сделать генеральную доверенность, то есть лишить тебя права распоряжаться собственностью и деньгами. Я перевела тридцать пять тысяч на указанный счет и тот час поволокла тебя к Глебу Михайловичу.

— Молодец.

— Тогда ты так не считал и бил меня, требуя денег. Как я только выстояла, одному Богу известно. Зато кровососы твои отстали. Поняли, что поживится не чем, и отвалили.

— Ужас. — Виктор сидел, обхватив голову руками, и медленно раскачивался. Дела обстояли гораздо хуже, чем он полагал. Бедная Галя. Бедная моя, он погладил ладонь жены.

— Прости, милая, прости.

— Бог простит! — Галя проглотила слезы и вымученно улыбнулась. — Потому, Осин, мне тебя и не жаль. Кончилась жалелка, была и вся вышла. А по сути вопроса, думаю, ты прав. Кто-то мстит тебе. С размахом и фантазией мстит. С большим размахом и фантазией.

— За что? — подался вперед Виктор. — Я не убивал, по дорогам не грабил. Мои грехи пьянство да разврат! Разве за это карают так жестоко?

— Не знаю. Я бы тебя убила, рука не дрогнула.

— То ты! — Виктор почти с облегчением выдохнул. Фраза «убила бы, рука не дрогнула» обычно венчала их скандалы и размолвки. — Тебе можно.

— Какая же, ты, Осин, скотина, — Галя снова пошла в наступление. — Год жил, не тужил. А хвост прижало, и прибежал! Возвращайся! Зачем мне к тебе возвращаться, если тебя не сегодня-завтра по миру пустят, или пристрелят в темном переулке?

— До этого не дойдет, — утешил Виктор. — Они пугают, пакостят. Хотели бы прикончить, давно управились.

— Еще не вечер.

— Да, — признался Осин. — Боюсь, многое еще предстоит. Я словно в западне. К чему бы я ни притронулся, все превращается в боль и разочарование. Позади меня руины, впереди страх. Я в панике.

Галя промолчала.

— Я расколол Круля. Он сказал, тебя шантажировали Дашей7

— Да…Позвонил мужчина. Пообещал неприятности…

— Игорька с Людкой на бабку тоже мужик натравил. И… — вот он, сладкий миг расплаты! — Романа тебе сосватал опять таки некий мужчина…

— То есть? — Галина закусила губу. — Что значит сосватал? Кого?

— Тебя!

— Роман! — трубным гласом грянуло возмездие. — Виктор утверждает, будто меня тебе предложил какой-то мужчина по телефону.

Появился Роман с кроссвордом в руках, полоснул Виктора бесстрастным взглядом и повернул к Галке удивленное лицо:

— Кто предлагал?

— Отвечай!

— Я не понимаю о чем ты!

— Виктор говорит…

— У него и спрашивай.

— Не выкручивайся.

— Виктор, что ты Гале наплел? Кто кому кого предлагал?

«Он ни за что не признается, — понял Осин. — Не сделает ей больно. Я — сволочь».

Он хотел сбить с Галки спесь. Показать истинное лицо ее избранника. И ошибся. Роман уверенно изображал полное неведение. Насмешка и скепсис Виктора выглядели жалкой дешевкой. Галина смотрела на него с презрением.