Азбука мести

— Совсем опустился. Ходит как чумной, не соображает ничего. Взгляд оловянный, походка дерганная, руки трясутся. Сам худющий, щеки ввалились, кашляет. Спрашиваю: болеешь? Говорит — да, а чем — не признается.

— Он пьет?

«Потому она и удивилась мне. Потому и спросила „ты?“».

— Колется… — ответила Оля и осеклась под испуганным взглядом Виктора.

Логическая цепочка сложилась мгновенно. Наркотики — СПИД — муж — Ольга-он сам! Трясущимися руками Осин схватился за горло.

— Твой муж наркоман?!! У него СПИД?! Ты меня заразила!

Ольга, побагровев от возмущения, заорала:

— Ты сумасшедший! У тебя мания преследования!

Напрасные слова! Виктор тряс головой в полной прострации, не желая ни слышать, ни понимать. На скулах ходили желваки, на щеках полыхали пятна, пальцы дрожали лихорадочно.

— Курва! — Брызгая слюной, прошипел он. — Тварь.

Внезапное озарение настигло его. Ольга появилась в его жизни не случайно! Откуда она пришла?! Зачем?!

— Я не знаю кто ты! — срываясь в истерику, закричал Осин. Барабанные перепонки дрогнули от раскатов собственного голоса. — Гадина! Тебя специально подослали! Чтобы извести меня! Мерзавка!

Осин с размаху швырнул на пол тарелку с остатками ужина. Заехал ногой по табуретке. Сбросил с плиты кастрюлю, чайник.

— Шлюха дерьмовая! Падла!

Он ухватил со стола нож. Длинное гибкое лезвие заканчивалось тонким острием. Осин вонзил клинок в столешницу, выдернул, шагнул к Ольге. Он почти не осознавал свои действия. Страх, которым он пренебрегал в последние недели, напряжение, что держал в узде, вырвались из-под контроля; и, сметая на ходу останки здравых мыслей, нахлынули волной ярости. Это ярость, блажила дурным ором. Ярость держала в руках нож. Ярость требовала выхода. Сквозь шквал неистового гнева ни свои мысли, ни чужие слова не пробивались. Осин не слышал Ольгу. Может быть, не видел. Перед ним стояла и с мольбой в голосе твердила, как заклинание «Виктор, Виктор» опасность, угроза, кошмар по имени СПИД.

То, что монстр притаился в нежных желанных глубинах, то, что свидание с ним дарило блаженство, упоение, экстаз только усугубляло положение. Виктор вспомнил, как вторгся во влажные ядовитые плоти, как раз бился в энергичном ритме, как извергнул сперму в клоаку и застонал. Он не пользовался презервативом, не желал умалять наслаждение. Забеременеть от него Ольга не могла. О других последствиях он не думал. Нужно было, оказывается.

— Я здорова!

— Врешь, сука! — Осин отмахнулся от очередного оправдания, безусловно, лживого, как и все, что творила белявая мерзавка. Стальное лезвие мелькнуло в нескольких сантиметрах от лица Ольги. Непроизвольно, защищаясь, она махнула рукой. Острая кромка задела кожу, брызнула кровь. Кровь и привела Осина в чувство. Он вздрогнул и отшатнулся.

— Я здорова, — прижимая к порезу полотенце, Ольга бросилась в комнату и вернулась с бледно-голубым листком бумаги.

— Я здорова! — заявила снова и ткнула Осину бланк анализа.

Медицинское учреждение круглой печатью заверяло: у Литвиновой О.М.; двадцать восемь лет, десять недель беременности, венерических заболеваний нет. Также нет болезни Боткина, СПИДа и прочего. Перечень занимал ряд строк.

— Я здорова! — снова, как автомат повторила Ольга. — Я здорова.

Виктор оторвал взгляд от справки, уставился на Ольгу. На полотенце растекалось алое пятно. На красивом лице — ликование.

— Я здорова!

Вместо облегчения в душу вошло брезгливое отвращение. Десять недель беременности!

Осторожно ступая по крошеву из еды и осколков, Осин побрел в коридор. Его немного шатало, каждый шаг давался с трудом, ноги не слушались. Нож выпал из рук и звонко звякнул по чему-то металлическому на полу; то ли кастрюле, то ли чайнику или сковороде. Виктор с удивлением обернулся на звук, недовольно покачал головой, оценивая учиненный разгром.

— У меня нет СПИДа! Я совершенно здорова! — Ольга, злорадно сияя глазами, трясла перед его носом свидетельством о своем предательстве.

Белокурая Оленька не являла больше ужас и смерть. Не походила на королевну. Она предстала в истинном виде. Банальном, пошлом, примитивном. Обман и хитрость всегда банальны. Пошлы женские уловки заполучить в собственность самца. Примитивно стремление «приклеиться к крепкому плечу».

Осин овладел собой. Какая сука, подумал почти спокойно, какая мерзкая сука.

— Я представляла все иначе. Я надеялась, ты обрадуешься. Я не стану делать аборт! Если ты против, пожалуйста. Сама справлюсь. Твой ребенок…плод нашей любви…счастье для меня… бабушка мечтает о правнуке…

Напоминание о бабке оборвало терпение Виктора. Та лицемерила всю жизнь, эта изолгалась. Сучье племя! Бляди!

— Лучше бы ты сдохла! — плюнул под ноги Ольге. — Проститутка!

Руки тряслись. Пальцы не попадали в петли пальто.

— Ты поступаешь подло… — по щекам Ольги текли слезы.

— Какой у тебя срок?

— Почти два месяца.

— Еще можно успеть на аборт. — Осин почти изнемог, выдавив из себя пару предложений.

— Но…

— Не старайся напрасно. Ты просчиталась.

— Нет… — Ольга засуетилась, — мы познакомились в январе, сейчас март. Ровно два месяца.

— Ты просчиталась, — повторил Осин угрюмо. — У меня не может быть детей.