Азбука моей жизни

Хотя за рамками «Парамаунта» фильма никто не видел, о его создании рассказывалось много различных историй. Вот одна из них. Осветитель должен был по моему приказу развернуть большой прожектор. Трос порвался, и вся громада рухнула на пол павильона. Проворный статист, едва оправившись от испуга, крикнул осветителям: «Эй, вы, будьте повнимательнее! Я вам не Штернберг!»

На этих съемках я отказался от прогулочной трости, благодаря которой нажил себе немало врагов, и вместо нее обзавелся краскораспылителем и пневматическим ружьем. Распылитель был нужен для того, чтобы все зеленое и темное сделать серебристым. Это означало экономию времени, потому что легче высветлить предметы краской, чем светом. А с помощью пневматического ружья я намеревался продырявить воздушный баллон, поднятый в воздух, и таким образом сигнализировать об окончании съемок.

Хотя всем было ясно, почему я использовал краскораспылитель, не все понимали, почему я управляю камерой только левой рукой. Правая была нужна, чтобы в конце каждой сцены стрелять в баллон.

Те немногие зрители, которые видели фильм «Дьявол — это женщина», возможно, помнят, как Конча — так зовут героиню Марлен Дитрих — впервые появляется на экране. Она стоит в повозке, запряженной лошадьми, которая прокладывает путь через пеструю карнавальную толпу. Лицо Кончи скрыто за букетом и связкой воздушных шаров. Чтобы привлечь ее внимание, один из участников карнавала стреляет по шару из рогатки. Когда Марлен пришла на студию и я объяснил ей значение сцены, она выслушала не моргнув глазом. А ведь речь шла о том, чтобы стрелять по баллону, который должен двигаться туда-сюда перед ее лицом. Когда сцена была отснята, я прицелился и расстрелял из своего пневматического ружья все воздушные шары, и открылось одно из самых волшебных лиц в истории кино. Марлен перенесла эту процедуру с лучезарной улыбкой, не показав и следа нервозности. Любая другая актриса тряслась бы от страха, но только не эта необычайная женщина.

Едва фильм был завершен, по всему миру разнесся клич, что пора освободить Марлен Дитрих от моих железных когтей, иначе процесс деградации обретет необратимый характер. Впрочем, деградация совсем не то слово, которым следовало бы определить наше сотрудничество. Когда мы встретились первый раз, она зарабатывала меньше каменщика. И если бы осталась в Германии, то разделила бы печальную судьбу многих своих соотечественников.

Мне рассказывали, что на съемках фильма, снятого уже после нашего разрыва, Марлен говорила в микрофон так, чтобы слышали боссы студии: «Где ты, Джо?» Возможно, она разозлится, когда прочтет эти строки и вспомнит, как часто мы ссорились без всякой причины.

После того как фильм «Дьявол — это женщина» был смонтирован, я сел в самолет на Гавану. Там непрерывно происходили революции, но меня это не волновало. Надо было привыкать гулять в одиночестве. Время кабалы осталось позади, и никому, кроме меня, оно не нанесло никакого урона.

1965 г.

Билли Уайлдер

Марлен Дитрих принадлежит к кругу моих самых близких друзей. В нашем доме всегда была приготовлена для нее комната. Вспоминаю такой случай. Я устраивал вечеринку в честь одного важного человека, а он как раз задерживался в другом месте. Все заскучали и намеревались расходиться. Тут я бросился к Марлен и попросил спасти положение. «Расскажи им о своих любовных романах», — попросил я. И началось! Марлен описывала в подробностях, как соблазняла женатых мужчин и кружила голову замужним женщинам. Она рассказывала историю за историей, и все слушали, разинув рот. «А хотите, я расскажу о нашей лесбийской любви с Клер Уолдофф?» Закончив, она спросила: «Я вам не надоела?» И все в один голос закричали: «Нет!» И она продолжала, пока не появился виновник торжества, а сама Марлен не отбыла в своем кадиллаке. Марлен нравилось изображать себя нимфоманкой. На самом же деле она была домохозяйкой, матерью и сестрой милосердия. Настоящими нимфоманками были те, кто выглядели как домохозяйки.

Марлен обладает неоценимым даром дружбы, потому что умеет принять на себя часть ваших проблем. Существует круг людей, которые именно у нее ищут помощи. Рассказать ей о своих трудностях куда лучше, чем идти к психоаналитику. Но о своих проблемах она предпочитает молчать. Она умна, добра, готова к помощи и при этом отличается наивностью шестнадцатилетнего подростка. У нее романтическая душа. Этим и объясняется несоответствие между ее внешностью и сущностью.