Азбука новых ценностей. Как человекоцентричность сделает ваш бизнес более привлекательным и прибыльным

Джудит Аберг вышла из метро, ее ждал обычный рабочий день. Ее офис располагался в здании, растянувшемся на шесть кварталов Пятой авеню, с видом на Центральный парк Нью-Йорка. Однако она работала не в элитном инвестиционном банке, как можно было подумать при виде такого роскошного здания. Она работала в Маунт-Синай – крупнейшей клинической больнице США.

Джудит занималась непростым делом. Она не только лечила пациентов, но и исполняла обязанности заведующей отделением инфекционных болезней, руководя сотнями исследователей, врачей и прочего персонала. Однако это была благодарная работа. В 2014 г. Джудит Аберг курировала открытие Института передовой медицины, объединившего врачей различных специальностей, чтобы предоставлять медицинскую помощь более 10 000 пациентам с ВИЧ в Нью-Йорке.

25 августа 2015 г. было особенным днем. Пациенту больницы Маунт-Синай давали препарат дараприм для лечения токсоплазмоза, паразитарной инфекции, вызывающей жар, боль в мышцах и слабость. Запасы дараприма подходили к концу, и аптека больницы попыталась заказать еще. Это был вполне обычный, рутинный заказ. Но персоналу аптеки сказали, что кредитный лимит больницы Маунт-Синай был недостаточно высок, и об этом сообщили Джудит.

«Должно быть, произошла какая-то ошибка!» – подумала она. Кредитный лимит Маунт-Синай составлял примерно 40 000 долларов, уж этого наверняка было достаточно, чтобы купить одну упаковку на сто таблеток. Но когда она связалась с поставщиком дараприма, компанией Turing Pharmaceuticals, она в изумлении обнаружила, что цену только что взвинтили с 13,5 доллара до 750 долларов за таблетку, на 5500 %. Теперь стоимость упаковки на сто таблеток составляла 75 000 долларов, что превышало лимит практически вдвое. Компания Turing была основана в феврале 2015 г. и названа в честь Алана Тьюринга, известного взломом кода шифровальной машины «Энигма», используемой в Германии во время Второй мировой войны. Хоть сам Тьюринг стремился к инновациям и новым горизонтам, одноименную компанию мотивировало отнюдь не стремление к открытиям. Вместо разработки новых препаратов компания занималась скупкой уже существующих лекарств и повышением цен на них.

Такая стратегия кажется возмутительной алчностью, и жадность была второй натурой Мартина Шкрели, 32-летнего исполнительного директора Turing Pharmaceuticals. Сын иммигрантов-уборщиков добился успеха в 17 лет, получив стажировку в Cramer, Berkowitz & Co. – хедж-фонде, созданном Джимом Крамером, ведущим передачи «Шальные деньги» на телеканале CNBC. Шкрели начал карьеру с работы в экспедиторской. В 2003 г. он сделал себе имя, обратив внимание на переоцененный, по его мнению, актив. Regeneron, биотехнологическая компания, занималась разработкой препарата для снижения веса. Мартин Шкрели порекомендовал начальству «зашортить» акции Regeneron в расчете на падение цены. 31 марта в Regeneron признали, что их препарат не прошел клинические испытания. В этот день цена акций обвалилась вдвое, что принесло миллионы фонду Cramer, Berkowitz & Co. Но Шкрели не желал помогать зарабатывать миллионы другим.

Он хотел зарабатывать миллионы себе в карман. И в 2006 г., в возрасте всего 26 лет, он открыл собственный хедж-фонд – Elea Capital Management, который также делал ставки на падение цен на акции. После того как одна из ставок оказалась ошибочной и фонд обрушился, Шкрели не стал унывать. Он просто начал с чистого листа в 2009 г., открыв вместе со своим другом детства, Мареком Бистеком, новый хедж-фонд, который они назвали своими инициалами – MSMB Capital Management.

MSMB стал таким же провалом, как и Elea, несмотря на попытки Шкрели это скрыть. В декабре 2010 г. он заявил, что MSMB стоил 35 миллионов долларов, в то время как у него не было и тысячи долларов. Под предлогом, что «в сфере хедж-фондов много не заработать», он (как иронично!) преобразился из торговца акциями биотехнологических компаний в руководителя биотехнологической компании. Сначала он основал компанию Retrophin в 2011 г., а затем создал Turing.

Стратегия Шкрели заключалась в том, чтобы пренебречь разработкой новых лекарств, а вместо этого скупать уже существующие патенты по дешевке, взвинчивать цены и ограничивать поставки. Все началось с трех препаратов: кетамина для лечения депрессии, окситоцина для стимуляции родов и ганглиоблокатора для лечения гипертонии. Все они были приобретены у компании Retrophin. 10 августа 2015 г. Turing купила дараприм за 55 миллионов долларов. На следующий день цены были повышены на 5500 %.