Азбука вождей. Часть 2

Рудерман: Вы можете рассказать, что это за разговор был, из-за которого сырбор разгорелся?

Мазуров: Могу, это не секрет. Я вообще с ним (Хрущевым), когда один на один или

там узкая группа людей, или бюро, разговаривал, не стесняясь, и о его недостатках тоже говорил. Ему это не нравилось, конечно. А в пуще вот как было. Накануне Пленума ЦК КПСС он позвонил: «Я хочу приехать к вам, в пуще посидеть недельки две перед пленумом, подумать над проблемами». Я говорю: пожалуйста, приезжайте. Встретил у поезда в Бресте, довез в пущу. Это было в середине дня. А вечером после возвращения с охоты, часов в восемь, сел он у себя над бумагами, меня пригласил и начал рассказывать, что он думает на пленуме внести. Он тогда развил идею, чтобы в целях исправления положения в сельском хозяйстве и усиления влияния партии на сельское хозяйство разделить партийные организации в областях, создать обкомы сельскохозяйственные и промышленные. Когда он начал развивать эту идею, я сказал, что это не годится, ничего не даст эта идея. Больше того, вы, Никита Сергеевич, мол, сделаете хуже, потому что если сейчас жалуетесь, что городские организации мало помогают колхозам как шефы, а когда вы разделите партию пополам, город вообще ничего не будет давать, это будут разные

организации. Вот мы с ним спорили, я одно доказывал, он другое. Шла нормальная дискуссия. Он говорит: а вот это если вот так будет, а вот это так… А я говорю: а так может не быть.

Рудерман: А когда он ругался, не матерился?

Мазуров: Нет, не матерился, но просто ругал всякими словами – «мальчишка», «сопляк», «ты ничего не знаешь, тебя тут ведут, ты ни черта не соображаешь, кто тебе скажет, ты все повторяешь». Вот такие слова употреблял, но не матерился… Словом, взвился он как следует, бордовый стал. Задело его за живое. И кончился разговор тем, что он мне сказал: «Вон отсюда!» А мы сидели в столовой, чай пили. Моя комната, мой дом, и он меня выгоняет (смеется). Меня тоже задело. Я говорю: «То есть как

это вон?» А он настаивает: «Вон!» Я говорю: «Давайте выясним отношения». А он: «Я с тобой говорить не хочу». Ну, я вижу, что дело уже дошло до белого каления, взял и ушел. Он вышел на двор, на крыльцо, позвал своего прикрепленного: «Давай машину!» Машина подъехала. Он садится в машину. Я говорю: «Никита Сергеевич, вы же приехали отдыхать тут и поработать, куда же вы уезжаете?» Он: «Я не хочу здесь оставаться, ноги моей здесь не будет!» Сел в машину и уехал в Брест, оттуда поездом через Киев на Пицунду, на Кавказ. Там за Гаграми дача была для членов Политбюро, туда и поехал. А в Киеве остановился и позвонил Козлову, секретарю ЦК, он исполнял роль второго – Фрол Романович Козлов. Позвонил и сказал: «Подбирайте кандидатуру на место Мазурова». Козлов мне звонит и говорит утром – я ночь ехал в Минск машиной: «Ты что натворил там?» Я говорю: «Немножко подискутировали». Он говорит: «Хорошо понемножку, он мне сказал подбирать кандидатуру вместо тебя». Я говорю: «Ну, если сказал, так ты подбирай». – «Ну как это так, бороться надо!» – «Вы боритесь. Я не буду бороться с ним». Потом Козлов поехал в Пицунду, через день или два пришло указание – прибыть туда второму секретарю ЦК Компартии Беларуси и Председателю Совета Министров. Пришел ко мне Сурганов (он был тогда вторым секретарем): «Зовет Хрущев». Я говорю «Если зовет, так поезжай». – «А как же ты?» – «Меня не зовут, ты поезжай». Я им ничего не сказал, ни Киселеву (Председателем Совмина был), ни Сурганову о разговоре с Хрущевым, а сказал: «Поезжайте, наверное, совещание будет». Но тогда все обошлось. Да и самому Хрущеву оставалось пробыть на своей должности всего ничего. Октябрьский 1964 года Пленум ЦК КПСС отстранил его от власти.

О роли К.Т. Мазурова в тех событиях известно мало. Но уже в 1965 году он стал первым заместителем Председателя Совета Министров СССР и членом Президиума ЦК КПСС. Такой карьерный взлет случайным быть не мог.

С марта 1965 г. по ноябрь 1978 г. первый заместитель Председателя Совета Министров СССР. В 1967 г. узнал, что В. М. Молотов получал сто двадцать рублей пенсии, поговорил с А. Н. Косыгиным и решили повысить ее до двухсот пятидесяти рублей.

В августе 1968 г. был направлен в Чехословакию для координации всех действий по оказанию помощи просоветски настроенному крылу руководства КПЧ. В ночь с 20 на 21.08.1968 г. на заседании Политбюро, принявшем решение о вводе войск в Чехословакию, Л. И. Брежнев сказал: «Надо послать в Прагу одного из нас. Военные могут там натворить такое… Пусть полетит Мазуров».

Очевидно, он имел в виду, что у К. Т. Мазурова был опыт Отечественной войны, хорошие связи с военными. Приехал домой, разбудил жену, сказал, что срочно выезжает в Киргизию. В три часа ночи самолет взял курс на Прагу. Пробыл в Чехословакии до 27.08.1968 г. Действовал там под именем генерала Трофимова: «В форме полковника (мое воинское звание), называясь «генералом Трофимовым», я давал распоряжения нашим военным и гражданским.