Азбука жизни: вспоминая Советский Союз (СИ)

Переполненный скорый поезд, непрерывная какофония человеческих голосов и стука колес, раздуваемые ветром занавески вагонных окон, облепленные пассажирами крохотные плацкартные столики, на которых разложены прихваченные на дорожку домашние харчи. Ловко снующая проводница с разлитым в стаканы кипятком, предлагающая чайные пакетики и кусковой рафинад в фирменной бумажной обертке. Официантка из вагона-ресторана с передвижной тележкой, доверху забитой горячей едой на любой вкус и кошелек...

На редких остановках разогретые вагоны облепляющие окна продавцы вареной картошки с укропом или шастающие туда-сюда шумные цыганки, расхваливающие губную помаду, жевательную резинку и сувениры. Иногда в разгоряченное брюхо вагонов незаметно проскальзывали подозрительные типы, из-под полы предлагающие взрослым купить напечатанные на фотобумаге церковные календари, портреты Высоцкого, и особенно конфиденциально, строго мужчинам, демонстрирующие снимки девушек из контрабандных журналов...

Примерно так выглядела в летние месяцы дорога к морю для миллионов советских людей и на протяжении десятилетий ничто не могло её изменить. Не смотря на огромное количество ведомственных домов отдыха и профсоюзных санаториев и прочих курортных здравниц, большинство граждан предпочитало ехать на юг и отдыхать «дикарями», то есть самостоятельно.

Этот выбор заключался вовсе не в том, что путевку было трудно достать или возможно получить исключительно по блату и благорасположению начальства. Просто советский человек весьма ценил приватность и возможность распоряжаться временем своего летнего отдыха, как ему заблагорассудится. В санатории был жестко регламентированный режим и распорядок дня, процедуры, посещения по предъявлению документов и строго до одиннадцати вечера. Одним словом, рутина, скукотища, «пионерлагерь» для взрослых и никакого «переменного тока»! А так хотелось незабываемых впечатлений, «острых ощущений», романтических встреч и признаний в экзотических декорациях курортных городков, которые можно вспоминать и спустя годы. Совсем как в популярной курортной песне 1977 года:

Мы с вами, может быть,

Не повстречаемся.

Живём мы с вами в разных Городах.

Но, всё равно,

Давайте не печалиться,

А вспоминать хотя бы иногда.

Южный берег, бархатный сезон,

Что поделать это был не сон.

Долгий вечер, море, тишина,

Наша встреча, двое и волна.

Этот вечер был всего один,

Утром поезд чей-то уходил,

А чуть позже чей-то самолёт,

Остальное это целый год.

Мы с вами, может быть,

Не повстречаемся.

Мы разошлись, как в море корабли.

Но, всё равно, они должны причаливать

Когда-нибудь у солнечной земли...

Те, чья юность, а не только детство, успела соприкоснуться с безмятежной беспечностью советских «югов», навсегда запомнят непередаваемую атмосферу непрекращавшегося праздника жизни и будет с нежностью вспоминать пеструю толчею в летних кафешках, очереди у чебуречных, аппаратов с газированной водой и бочек с квасом, забитые до отказа пляжи, укрытые незамысловатыми покрывалами и полотенцами, толстых дядь и тетей в нелепых панамках, детей, строящих у полосы прибоя песочные замки, мамочек с шаловливыми чадами, оккупировавших аттракционы в парках культуры, азартно «режущихся» в шахматы и домино пенсионеров, летние кинотеатры под открытым небом, сутки напролет крутящие «Фантомаса», танцевальные площадки, с непременно играющими и поющими вокально-инструментальными ансамблями, прогуливающиеся под луной парочки влюбленных...

Одного только не было в те достопамятные время -массового хищничества и плохо скрываемой всеобщей алчности. Потому что даже отбрасывая путы повседневного контроля и до самозабвения растворяясь в курортном мирке, люди все равно предпочитали оставаться сами собой.

Только спустя десятилетия понимаешь, насколько первозданно-чистым и наивным был тот мир по сравнению с нашим, даже несмотря на всю его видимую грязь, и по-детски выпячиваемую наглость. Оттого-то советские юга невольно напоминают теперь Землю до Всемирного потопа...

Но тогда, возвращаясь со своего законного отпуска загорелыми и помолодевшими, люди ехали домой с легким сердцем. Кроме пары бутылок самодельного вина да корзинки фруктов, они везли на память о «теплых морях» нехитрые сувениры, фотографии, да собственноручно собранные ракушки, которым было суждено провести в забвении на антресолях многие годы...

Я и снова я

С детского сада и со школьной скамьи каждый советский ребенок знал, что «я - последняя буква в алфавите», и свою ценность она приобретает только в коллективе остальных букв. Потому что частное всего лишь отражение всеобщего, как миллионы капель вместе составляют одно великое море. Таков закон природы, в этом нерушимое правило и правда жизни.

Во времена перестройки такой разный, состоящий из множества народностей и племен, но единый в своей исторической судьбе советский народ, попытались разделить и дистиллировать. Чтобы вместо настоящей жизни мы довольствовались её искусственной имитацией. Чтобы соль наших душ выпарилась и потеряла свою просаливающую силу.