Азенкур

– Их убивают французы, – ответил Хук. – Если собака выскочит на поле, ее подстреливают из арбалета. А потом ночью забирают.

– Собаку?

– Для французов это еда, – коротко пояснил Хук. – Свежее мясо.

– Вот оно что. – Латник следил взглядом за во́ронами. – Никогда не ел собак.

– Мясо как у зайца, только жестче. – Взглянув на латника, Хук наконец заметил глубокий шрам у длинного носа и поспешил опуститься на одно колено, торопливо добавив: – Государь…

– Встань, встань, – поморщился король.

Генрих не отводил глаз от барбакана, который теперь выглядел лишь беспорядочной кучей земли, возвышающейся над частоколом разбитых бревен.

– Барбакан надо взять, – пробормотал король, обращаясь к самому себе.

Хук теперь напряженно оглядывал бастион, стараясь не упустить из виду даже мельчайшее движение, которое выдало бы арбалетчика. Впрочем, к закату французы притихли, как обычно в последнее время, пушки и катапульты стояли без движения, и королю вряд ли что-то грозило.

– Помню, как в первый день осады звонили все церковные колокола, – произнес Генрих задумчиво, словно пытался разрешить загадку. – Я подумал тогда, что Гарфлёр заявляет о неповиновении, а потом оказалось, что в городе хоронят павших. Теперь колокола молчат.

– Слишком много убитых, государь, – неловко поддержал разговор Хук. В присутствии короля мысли почему-то путались. – А может, колоколов больше нет.

– Нужно скорее заканчивать осаду, – твердо произнес Генрих, отступая от парапета. – Твой святой по-прежнему с тобой разговаривает?

Король его не забыл!.. Хук от изумления не вымолвил ни слова, лишь кивнул.

– Хорошо. Если Господь за нас, мы непобедимы. Запомни! – Генрих улыбнулся краем губ. – Значит, мы их одолеем!

Последние слова король произнес тихо, словно самому себе, и тут же, повернувшись, пошел вдоль траншеи к укрытию, где его ждала стража.

Хук отправился спать.

* * *

На следующее утро от пушечного выстрела задрожала земля.

В дальнем конце подземного хода – куда сэр Джон вновь привел Хука послушать, близко ли подобрались французы, – содрогнулся грунт и замигали неверные огоньки тростниковых свечей. Сжавшись в полутьме, все напряженно слушали. Кто-то из рабочих закашлялся, и Хук замер, пережидая гулкое эхо, чтобы вновь припасть ухом к земле.

Загрохотал второй выстрел, вновь заметались языки свечей, в жижу под ногами посыпались комья грунта и меловая пыль. Вслед пушечному рокоту раздался странный гул и треск, словно дубовые бревна, подпирающие свод, прогибались под весом давящей на них земли.

– Хук, что там? – окликнул лучника сэр Джон.

До слуха Ника донесся едва слышный скрежет – настолько тихий, что Хук даже засомневался, не мерещится ли ему, – однако затем что-то приглушенно треснуло, и наступила тишина, которую через миг нарушил тот же скрежет – на этот раз ясно различимый. Под беспокойными взглядами рабочих Хук шагнул к дальнему концу туннеля и прижал ухо к меловой стене.

Скрежет.

Хук взглянул на Давидда ап Трехерна.

– Как вы сейчас работаете?

– Как обычно, – ответил озадаченный валлиец.

– Покажите.

Валлиец, подхватив кирку, подошел к стене и, вместо того чтобы размахнуться и рубануть острой лопастью по толще мягкой породы, провел киркой по узкой трещине, углубляя разлом, а затем вставил лопасть в образовавшуюся щель и попытался, действуя киркой как рычагом, выломать кусок покрупнее. Однако разлом оказался неглубоким, и мастер вновь принялся царапать породу острым краем кирки, расширяя щель. Он работал тихо, чтобы не спугнуть французов – ведь туннель подошел уже к самым стенам города, – и Хук понял, что доносящийся издалека звук был точно таким же. Французы, роющие встречный туннель, тоже старались не шуметь.

– Они близко, – сказал Хук.

– Cymorth ni, O Arglwydd[21], – пробормотал рабочий-валлиец и перекрестился.

– Насколько близко? – требовательно спросил сэр Джон, оставив без внимания молитву о Божьей помощи.

– Неизвестно, сэр Джон.

– Черт бы подрал проклятых подонков, – сплюнул тот.

– Может, их туннель пройдет выше нашего, – предположил Давидд ап Трехерн. – Или ниже…

– Когда они подойдут ближе, вы услышите, – заверил его Хук. – Скрежет станет громче.

– Скрежет? – переспросил валлиец.

– Звук, что сейчас слышен.

– Им осталось прорубить несколько футов, – мрачно проронил Давидд ап Трехерн. – И враги обрушатся на нас как демоны.

– Здесь их будут ждать демоны не хуже! – рявкнул командующий. – Туннель нам важен, и мы его не бросим! Будем драться с выродками под землей. Тогда не придется их еще и хоронить!

Длинные боевые луки не годились для низкого туннеля, и в полдень сэр Джон принес полдюжины арбалетов.

– Если французы прорвутся, открывайте стрельбу, – велел он Хуку. – А потом деритесь алебардами.