Азъесмь

Был тот негр из Сан-Диего, который залил нам кровью всю машину, пока мы везли его в больницу; была толстая бомжиха из Орегона, которой Авихай подарил свою мерзкую футболку, ту, с эмблемой войск связи, Авихай получил ее на курсе радистов; еще был паренек в Лас-Вегасе, с полными слез глазами он сказал, что проигрался в пух и у него нет денег на автобус, а Авихай думал, что паренек вымогатель, и долго не хотел ему ничего давать; и был кот в Атланте, у него гноились глаза, и мы купили ему молока. Много разного было, я всего и не упомню, большей частью мелочи, – скажем, подвезти автостопщика или оставить побольше чаевых старой официантке. Одно доброе дело в день. Авихай сказал, что это полезно для нашей кармы и что людям вроде нас, едущим через Штаты из конца в конец, нужна хорошая карма. Штаты – это, конечно, не дикие джунгли Южной Америки и не деревня прокаженных в Индии, но все же, все же.

В Филадельфию мы приехали уже совсем под занавес, в самом конце путешествия. Дальше мы собирались в Нью-Джерси. У Авихая там был друг, который обещал нам помочь продать машину. Оттуда я должен был ехать в Нью-Йорк и лететь обратно, в Израиль. Авихай планировал провести в Нью-Йорке еще несколько месяцев и поискать работу. Путешествие было убойное. Гораздо лучше, чем мы ожидали. С катанием на лыжах в Рино, с аллигаторами во Флориде, со всем на свете. И все это за четыре тысячи долларов на человека. И главное, мы хоть и жлобились время от времени, но на важных вещах не экономили никогда. В Филадельфии Авихай затащил меня в скучный Музей Природы, потому что его друг из Нью-Джерси сказал, что там круто. Потом мы пошли обедать в одно китайское местечко, они предлагали шведский стол без ограничений за шесть долларов девяносто девять центов, и из дверей хорошо пахло.