Азиатская Европа (сборник)

Видимо, строки о захоронении в Амарасе — дань традиции, которая требовала не оставлять тело соотечественника непогребенным. Скорее, жгучий стыд за сопровождавших Григориев, нежели реальные события, руководил здесь Фавстом Бузандом. Тем более далее он пишет, будто Григориев «похоронили около той церкви, которую построил дед Григориев первый Григорий, великий первосвященник армянской страны. И каждый год народы этих стран и гаваров собираются в этом месте и торжественно празднуют день, посвященный памяти его подвига». Желаемое явно выдается за действительное, потому что противоречит другим историческим документам. Например, Моисей Каганкатваци писал, что уже в V веке, когда «благочестивый Вачаган, царь агванский… возжелал обрести мощи святого отрока Григориев», место захоронения мощей было никому не известно (История агван Моисея Каганкатваци. СПб., 1861. С. 47).

В наше время Р. Б. Гёюшев, пользуясь указаниями древних авторов, провел археологические раскопки на территории Амарасского монастыря. Казалось бы, удача улыбнулась исследователю. Но обнаруженная им могила… не соответствовала христианским обычаям погребения. «Скелет находился в круглом ящике. Костяк лежал в скорченном виде. На одном камне была надпись на армянском языке, видимо, высеченная позднее (везде выделено мною. — М. А.). Она гласила: „Это могила св. Григориев, мужа умного“» (Геюшев Р. Б. Указ. соч. С. 34). Таким образом, эта находка развеяла версию о «захоронении» отрока Григориса в Амарасе.

Это — очень важная деталь! Как и та, что христианская могила должна быть ориентированной на восток. (Персы хоронили своих покойников лицом на юг.) И еще: если героя предали земле кипчаки, то над могилой должно быть некое ритуальное сооружение, например мавзолей, часовенка, курган. Этого требовал обычай, когда речь шла о высокой персоне.

37. Церковная точка зрения известна: Григорий Просветитель принял священство в греческой Кесарии, в Каппадокии. Однако исследователи подвергают этот факт серьезному сомнению: утверждение входит в слишком большое противоречие с историческими реалиями. Например, Н. Я. Марр пишет: «В самих армянах не переставало возбуждать сомнение принятие ими священства из греческой Кесарии… тем более что оно противоречило положительным фактическим данным о не-греческом начале действительной местной христианской церкви в Армении» (выделено мною. — М. А.). Н. Я. Марр, как и другие исследователи, полагал, что настаивать на всеобъемлющей роли Греческой церкви могли только сами греки (Марр Н. Крещение армян, грузин, абхазов и алан святым Григорием (Арабская версия). СПб., 1905. С. 155–156).

Действительно, как греки могли совершить обряд рукоположения, если у них этот обряд появился позже, чем у армян? Когда был рукоположен Григорий Просветитель, греки не знали животворящего креста!

Любопытно, Византия заимствовала из Армении и архитектуру храмов. Многие исследователи, отмечая самобытность христианской архитектуры, задавались вопросом, где истоки этой самобытности? Как зародилась в Армении архитектура церквей с крестообразным основанием и центральным куполом? Откуда вообще взялась подобная идея? Ничего похожего ни здесь, ни в Византии не строили. (См., например: Бауэр Элизабет. Армяне в Византийской империи и их влияние на ее политику, экономику и культуру; Фаэнзен Хуберт. К вопросу о зарождении архитектуры церквей с крестообразным основанием и центральным куполом // II Международный симпозиум по армянскому искусству. Ереван, 1978, [14], [67].)

Думается, отчасти ответ дан в нашей книге. В дополнение к сказанному можно обратиться к археологическим данным. Древнейшие храмы Армении, Кавказской Албании, Иверии сохранили «личное клеймо» мастеров-строителей. Их «подписи», высеченные на камне, очень лаконичны — древнетюркские руны! (Подробнее см.: The Armenians. 2000 years of art and architecture. Paris, 1995. P. 45.)