Азиатская Европа (сборник)

Английский историк Эдуард Гиббон писал по тому поводу: «Нашего удивления и похвал заслуживает религия Чингисхана. В то время как в Европе католики прибегали к самым жестоким мерам, чтобы защитить бессмыслицу, их мог бы пристыдить пример варвара, который предупредил поучение философии, установив своими законами систему чистого деизма и полной веротерпимости. Его главным и единственным догматом веры был Бог, сотворивший все доброе и наполняющий своим присутствием небеса и землю, которые созданы его могуществом».

Слова историка убеждают в том, что в средневековой Европе был тайный интерес к забытым корням своей прежней религии. И лучший пример тому даже не слова Гиббона, а блестящий труд английского философа Джона Локка, основателя либерализма. В XVII веке, того не ведая, он повторил религиозную концепцию Чингисхана, но иным, научным языком. Слово в слово.

Разумеется, поразительное сходство мысли — до деталей! — отнюдь не случайно, знания ученого копились не в сознании, скорее, в его генах. Кровь заговорила в нем. Вот чего боялся папа римский, вот для чего организовал крестовые походы. Он боялся, что тюрки-католики вспомнят Алтай, веру в Бога Небесного и придут к мысли о ненужности папы и его свиты, которые увлечены политикой, и только политикой.

Люди, пусть и одурманенные Церковью, опасны тем, что в них рано или поздно проснется генетическая память и они, очнувшись от угара, начнут действовать. Бессмыслица и мифы им уже не покажутся религией…

Чингисхана называют «монголом», рисуют узкоглазым, лицом, одеждой не похожим на тюрка. И это очередной трюк Запада, его науки, умышленно искажающей прошлое. Из-за страха. Алтайский «варвар» и внешне иной, по описанию современников, его отличали большие голубые глаза, утонченное, чуть скуластое лицо, густая рыжая борода, а его отца — зеленые глаза, отсюда прозвище рода — Зеленоглазые (Борджигин), такие глаза тюрки сравнивали с невызревшей смородиной. Внешность отца и сына была в точности такой, как у их предков, которых волны Великого переселения народов доставили в Европу. Европеоиды? Очевидцы утверждали, что да. Политики от науки — нет. Кто прав?

А столь ли это важно выяснять, кто прав? Человека красят дела, поступки, но не лицо. Чингисхан был самым красивым тюрком на свете, потому что жил с верой в Бога Небесного. И в том был весь человек…

Между прочим, само слово «монгол» появилось при жизни Чингисхана. Может быть, чуть раньше. Как? К сожалению, подробности здесь не вполне ясны. Но в 1206 году правитель Алтая заявил своим подданным: «Народ, который связал себя со мной, против всех; народ, который вооружил мою мощную мысль своей великой силой. Этот народ, чистый, как горный кристалл, я хочу, чтобы назывался кеке — монгол». (То есть «небесное счастье».)

Вот, оказывается, откуда «монголы».

В устах Чингисхана слово значило не народ, а счастье, которое дарует народу вера. В том был тонкий расчет и никакого этнического подтекста. «Монгол», «монгал» и «могол» в Средние века считались синонимами, за ними стояла национальная идея, которая крепила не отдельно взятый народ, а народы, вставшие под знамя Бога Единого, принявшие Ясу Чингисхана… Веротерпимость отличала Алтай в его политике, в его делах. И это нельзя не заметить.

Западная церковь плодила «новые» народы, Халифат отказался от национальных корней, назвав мусульман «арабами», а Чингисхан призывал к единству человеческого рода. К родству людей, у которых один отец и одна мать, Адам и Ева. Он искал то, что объединяет и примиряет. Вот что раздражало и Запад, и Халифат — политика Алтая, которая была перспективнее.

Разумеется, об этнических оттенках слова «монгол» тогда не было и речи.

…Первыми силу армии Чингисхана узнали китайцы, которым Алтай платил дань. Император удивился прибытию далеких послов, удивляло их требование. А оно было ясным как день, Алтай назначал дань китайскому императору, этому «самому ничтожному из людей». Услышав такое откровение, китайцы потеряли дар речи. Но им быстро вернули его. Чингисхан вошел в Китай, девяносто городов окружил и взял штурмом. Огромная армия китайцев стонала от собственного бессилия. Всадники наводили ужас, они малыми отрядами появлялись из ниоткуда и туда же исчезали после внезапной атаки. Били и отступали, то была тактика войны тюрков с превосходящим противником.

Принято думать, что компас изобрели китайцы, нет. Не у них тогда был компас. И здесь не обошлось без гения Чингисхана, он, как выяснилось, знал Китай лучше, чем сами китайцы. Успешно воевать помогали знания, собранные разведкой, а это — географические карты. И разумеется, геодезические инструменты, без которых карту не составить, без компаса и астролябии, они были у тюрков в начале их «степной» истории, то есть с I века.