Азиатская книга

От Сингапура до Джакарты – всего полтора часа лету. Взлетаем, и весь город, его парки и бесчисленные белые небоскребы, как на ладони. А через час – красные черепичные крыши Джакарты. Мы в Индонезии. Запах тропиков, густая флора вперемешку со статуями вождей. В аэропорту – азан108 и удары гонга, через зал прибытия проходит какая-то процессия (позже выяснилось, что она приурочена к празднику: сегодня – День независимости Индонезии). Женщины в хиджабе, мужчины в шапочках «печи», они же «сонгкок». Ява! Обалдеть вообще-то. Остров, а не сигарета. Кстати, почему сигареты назывались «Ява»? А мотоцикл почему? «Википедия» объясняет, что «Ява» – сокращение от имени Янечека, чешского владельца фабрики, и названия фирмы «Вандерер». Но стоит выйти на улицу в Джакарте, и ты понимаешь, что чех Янечек тут ни при чем. Просто мотоцикл – исконно яванский вид транспорта. Их тут больше, чем людей. И у каждого мотоциклиста в зубах сигарета, правда не «Ява явская», а благоуханный кретек. Сигарета с гвоздикой. В юности я тоже курил такие. Помнится, тогда у нас говорили, что от них в легких образуются дыры величиной с двадцатипятицентовую монету. Но в Джакарте настолько загрязненный воздух, что, похоже, дыры в легких гарантированы вне зависимости от того, куришь ты или нет. Так что чего уж там, дыми сколько тебе влезет, гоняй как бешеный на своем мотоцикле, живи на износ в тридцатимиллионном мегаполисе, тонущем с невероятной скоростью. Все океанологи сходятся на том, что через пятьдесят лет Джакарта будет уже под водой. Исходя из этих прогнозов, правительство Индонезии приняло решение перенести столицу на остров Борнео. Там построят город будущего Нусантара. Но, согласно последнему опросу, 96 процентов жителей Джакарты никуда не собираются переезжать. Как бы ни было трудно жить в самом загазованном городе мира, а все ж родная Атлантида им милей, чем какая-то там Нусантара в дебрях Борнео.

Мы обедаем в суматранском кафе, где на стол подают сразу много блюд, что-то вроде испанских тапас, и все эти блюда выглядят как индийское карри. С той разницей, что в Индии не слишком жалуют говядину, а тут половина блюд – из говяжьих субпродуктов: сердце, ливер, кожа. И ко всему этому в качестве обязательной закуски – сушеные листья колоказии. На Суматре едят руками, а на других островах Индонезийского архипелага – нет. Но суматранская кухня популярна на Яве, как в России – плов и манты. И в суматранских кафе яванцы тоже позволяют себе есть руками, вернее, правой рукой, конечно. Я со своим богатым африканским опытом рад последовать их примеру: рукой есть всегда вкуснее.

Вечером у нас еще один перелет – в Джокьякарту, древнюю столицу Индонезии, главный центр яванской истории и культуры. В VIII–X веках там располагалось индуистское королевство Матарам, в XII–XV – королевство Маджапахит. В колониальную эпоху джокьякартский султанат успешнее прочих противостоял голландцам. Он существует и по сей день, пользуясь статусом особого региона, последний в Индонезии султанат. Город, славящийся своим батиком, ваянгом, гудегом109 и наибольшим количеством вузов на душу населения. Коротко говоря, Джокьякарта, или Джогджа, – сердце Явы.

– Вообще-то Индонезия состоит из семнадцати тысяч островов, из которых шесть тысяч обитаемых, а у четырех тысяч нет даже названия. Если вы заметили, в нашей географии, как и в нашей валюте, много нулей. Но Джокья – всему голова.

Это говорит наш гид Двиянто (можно просто Янто). Сам он, впрочем, не из Джокьи, да и вообще не яванец. Он папуас. Родился в далекой провинции Ириан Джая (Западная Новая Гвинея), вырос на Молуккских островах.

Я говорю:

– Вот это да, а я как раз сейчас в самолете закончил читать роман Утуя Татанга Сонтани «Тамбера», там действие происходит на Молуккских островах в конце XVII века.

Янто загадочно хмыкает. Кажется, ни название романа, ни имя автора ему ни о чем не говорят. Хмыкает, кивает, как бы соглашаясь со мной, и отвечает по касательной:

– Между прочим, ваш президент Обама провел детство в Джакарте. Его отчим был индонезийцем. И когда он, уже став президентом Америки, сюда приезжал, он произнес речь по-индонезийски. У нас его обожают. Он в католической школе учился, как и я. «Секола дасар католик Санто Францискус Асиси». У нас в Малуку все христиане, не то что здесь.