Азиатская книга

В удайпурском аэропорту, в ожидании рейса в Дели, мы коротали время за игрой в Шерлока Холмса – беззастенчиво разглядывали других пассажиров, стараясь определить, кто они и откуда. Особенно привлекла наше внимание одна странная пара: морщинистая старуха в традиционном сари и молодая афроамериканка. Они сидели на другом конце зала ожидания, оживленно о чем-то беседуя. Кто они друг другу? Никто? Просто разговорились в ожидании посадки? Не похоже: вокруг них полно свободных мест; незнакомые люди не стали бы садиться рядом. Свекровь и невестка? Сандип отверг эту версию, объяснив, что индийцы почти никогда не сочетаются браком с африканцами; для них это такое же табу, как жениться на мусульманке. Третья попытка: обе женщины – работницы НГО. «Экономическое развитие с помощью кустарных ремесел». Что-нибудь в этом роде. Это звучит более правдоподобно, хотя индианка скорее похожа на домохозяйку, чем на сотрудницу НГО. Ну, может быть, ее роль – это как раз те самые «кустарные ремесла». Плетение корзин, например. А афроамериканка – координатор проекта. И все же нет, не то. Если бы дело было в американском аэропорту, я бы подумал, что африканка работает сиделкой или гувернанткой в семье индийской старушки. А здесь?

Пока я гадал, Судха подсела к загадочной паре и все выяснила. Оказалось, чернокожая женщина – врач из Нью-Йорка, приехала в Индию с лучшей подругой по мединституту. Они гостили у семьи подруги в Мумбаи, а затем втроем с подругой и ее матерью отдыхали в Удайпуре. Вчера подруга, у которой впереди еще неделя отпуска, улетела на Гоа. А африканка в сопровождении матери подруги возвращается сейчас в Мумбаи, откуда завтра вылетит в Нью-Йорк. Элементарно, Ватсон, вы опять облажались. До сыщика вам далеко.

В Дели наши с Сандипом пути должны были разойтись, как у афроамериканки с ее подругой. Мое пребывание в Индии подошло к концу, а мой друг собирался провести здесь еще две недели.

– Мой отпуск тоже заканчивается, – досадовал он. – Дальше меня ждет двухнедельное заточение у тестя с тещей. Прилетит Ниру с детьми. Нас будут кормить и поучать, я буду пить много виски, Ниру будет жаловаться на мое пьянство, а ее мать будет бросать на меня скорбно-укоризненные взгляды. Но я буду вспоминать наши с тобой похождения, и мне будет хорошо. Имей в виду: в следующий раз мы едем в Россию.

– Хинди руси бхай бхай?

– Так точно. Привет из Мудар-Блядеша!

Мы обнялись, и я потащился к паспортному контролю. До моего рейса оставалось еще восемь часов. Но накануне поездки Сандип нашел какую-то особую скидку от авиакомпании; мне предлагалось за неожиданно умеренную цену поменять свой билет на бизнес-класс. Гулять так гулять – я в очередной раз поддался на уговоры Санни. Теперь же он обрадовал меня известием о том, что я как пассажир бизнес-класса имею право сдать свой багаж чуть ли не за сутки до вылета.

– В общем, план такой: ты сейчас регистрируешься, проходишь таможню, сдаешь багаж, уже налегке выходишь из аэропорта и встречаешься с Чару. Она должна подъехать с минуты на минуту. С ней вы едете шляться по городу, а я, если смогу вырваться из душных объятий родни, к вам присоединюсь. За два часа до посадки Чару доставит тебя обратно в аэропорт. Идет?

У входа в зал вылета стоял пограничник с автоматом наперевес и переругивался с каким-то нервным канадцем. Канадца не туда отправили, или он сам заблудился, и теперь ему требовалось пройти через зал вылета, чтобы попасть в другой терминал, но для этого требовался какой-то специальный пропуск. Пропуска у канадца не было.

– Я уже жду не дождусь свалить из вашей гребаной страны, – кричал он пограничнику. – У вас тут все наперекосяк, все не как у людей. Помойка, а не страна!

Ему было слегка за тридцать, атлетическое телосложение, длинные волосы, собранные в хвост, двухнедельная щетина – вид заядлого походника, если бы не румяная нежная кожа на лице. У американцев и европейцев, вот уже полвека кочующих по Индии с рюкзаками, кожа всегда обгоревшая и обветренная, скорее пунцовая, чем розовая; морщинистая или рябая, как у Грегори Дэвида Робертса. Плохая кожа – отличительный знак. А у этого кожа идеальная, и сам он студент-переросток, маменькин сынок из богатой семьи, решивший поиграть в отважного путешественника. Так я оценил крикуна канадца. И, окатив его презрительным взглядом, подчеркнуто вежливо обратился к пограничнику. Объяснил, что я пассажир бизнес-класса, мой рейс через восемь часов, но я хотел бы зарегистрироваться и сдать багаж. Пограничник понимающе кивнул: «Проходите».

Но Сандип ошибся. У стойки «Эйр Индии» мне сообщили, что прием багажа откроется лишь через шесть часов. Принять его заранее они, к сожалению, не могут: правило есть правило, на пассажиров бизнес-класса оно распространяется так же, как на всех остальных. Я поплелся туда, откуда пришел.

– Ничего не вышло, – сообщил я пограничнику. – Багаж не принимают, придется сдавать его через шесть часов.