Азиаты

— Золото отыскать и отдать казначею, грабителю отрубить голову, — распорядился Надир-шах. Подумав, сказал мягче: — Возьмите всех русских и поезжайте с ними за скакунами в Питняк: там много коней, взятых в Дуруне и Нессе… Бисмилла…

Приём закончился — зала быстро опустела. Муравин с Арсланом в сопровождении шахских нукеров отправились в зиндан, освободили Даржи Назарова и Назимова. Спустя час небольшой отряд скакал по хивинской дороге в сторону Питняка.

VI

На излуке Амударьи, у Питняка, где до самого наступления зимы зеленели травы, паслись шахские кони. Это были добротные пойменные луга, где испокон века владыки Хорезма выпасали свои табуны и крупный рогатый скот. Луга тянулись по отлогим берегам, спускаюсь к самой воде, и в наиболее низких местах были устроены водопои. На другой стороне Амударьи виднелись крутые обрывистые берега, по низу заросшие камышом. Там, несмотря на позднюю осень, всё ещё гнездились птицы, оттуда по ночам доносились вой шакалов и хохот гиен, ко река в этих местах слишком быстра, звери не могли переплыть её. К тому же пойма под Питняком охранялась днём и ночью пешими нукерами и фаррашами, которые не участвовали в сражениях шаха, а занимались его хозяйственными делами. К прибытию русского отряда на Питняк пойменные луга кишели конями, коровами и овцами. Вокруг этого царства домашних животных стояли тесно друг к другу старые, видавшие виды шатры и такие же драные кибитки. Здесь резали скот и сдирали шкуры, мясо складывали в ледники, устроенные искусно, как это умели делать только персы, издревле научившиеся побеждать жаркое солнце. Въехав на подворье, русские прежде всего обратили внимание на высокие цилиндрические башни, примерно, восьми саженей. Сложены они были из каркасов, на которых держалась растительность, скошенная с берегов реки.

— Что это? — спросил Муравин у перса, сопровождавшего русских от самой Хивы.

— Это ледники, в них мы храним мясо, сало и масло, — ответил перс.

— Любопытно, впервые вижу такие чучела. Нельзя ли взглянуть поближе? — Муравин направил коня к первой башне, и отряд поехал за ним. Офицеры и Арслан, оставив конников в стороне, вошли в ледник и остановились у огромной накрытой ямы. Хозяин ледника открыл деревянную крышку, обнажив отверстие, оттуда пахнуло ледяным холодом. Ничего не было хитрого в этом устройстве — обыкновенный, только больших размеров погреб, а над ним огромная зелёная шапка. Но в ней-то и была вся суть. Эта зелёная шапка защищала погреб от солнечных лучей и, по уверению хозяина ледника, продукты в погребных ямах не портились даже при самой страшной жаре.

— Вах-хов, — удивлённо воскликнул Арслан. Какие же мы глупцы! Сколько живём на свете, а до такого не могли додуматься. Приеду в Арзгир — сразу же устрою такой ледник.

— А что, разве у вас так жарко? — спросил Муравин,

— Летом жарко, господин подпоручик, мешки с жареным мясом обливаем всё время, чтобы не испортилось…

Русские беседовали, а сами посматривали в ту сторону, где паслись кони. Табун был далеко от ледниковых башен, и прежде чем попасть туда, гости нагляделись на всякое. Проходя мимо шатров, увидели немало шапок самого разного покроя и фасона.

— Вот чудеса-то! — воскликнул Муравин. — Сроду не видал столько головных уборов! Откуда взялось столько?!

— С убитых сняты, — первым догадался Арслан. Кровь с шапок смыли, а теперь сушат. Потом повезут в Хорасан и продадут на базарах.

— Ба, да каких тут только нет шапок! — удивился Муравин. — Малахаи, треухи лисьи, тельпеки туркменские — чёрные и белые, шапки каджари, турецкие фрески… Смотрите, даже красные, как вёдра, шапки кизыл — башей! А это, наверное, индийские тюрбаны… Смерть во всех семи цветах радуги выползла на поле… А сколько смертей ещё впереди… О Боже, глупое человечество, куда ты идёшь! Куда ты тащишь мир!

Только прошли мимо шапок, увидели шатёр со всевозможной одеждой: чекмени, халаты красные, синие, зелёные, шаровары, кафтаны… Дальше сапоги и чарыки всех расцветок. А вот целая куча, сложенная из железа. Арслан подошёл, присмотрелся, сказал удручённо:

— Стремена, удила, цепи…

— Видно, и коней погибло не меньше, чем людей, — сказал Муравин и заглянул в ближайший шатёр: — А тут сабли — навалом лежат. Вот оно жестокое лицо войны!

Не доходя до поля, где паслись кони, провожатые персы остановили русских гостей. Сели на траву, подождали, пока появится сейис. Вот он пришёл. Персы доложили ему о распоряжении Надир-шаха выдать десять скакунов царскому двору России. Сейис кивнул и сказал Муравину:

— Дурунских и нессинских коней у нас много. Выбирайте сами, на каких укажите, таких и отловим.

Муравим снял треуголку, промокнул платком вспотевший лоб.

— Ну что, Арслан-хан, ты лучше нас знаешь, какие кони нужны царскому двору. Кто тебя наставлял, когда ты в путь-дорогу отправлялся? Не сама же государыни! Небось, какой-нибудь знаток лошадей из Санкт-Петербурга — шталмейстер или егермейстер…