Азиль

– В-вот так вот. Н-не ребёнок, – спокойно констатирует Жиль. – Лучший н-ножевик в охране Сириля.

– Уж получше тебя, – заносчиво бросает Дидье.

– Угум. Т-только м-мечник из т-тебя вообще никакой. Ск-казать, почему?

Дидье, задетый за живое, сжимает губы в тонкую злую линию. Симпатичное лицо искажает гримаса раздражения.

– М-мечник не м-может быть трусом, – с удовольствием сообщает Жиль. – А ты б-боишься смотреть в г-глаза т-тем, кого бьёшь. Учитель б-был прав.

– Он убить меня пришёл? – оторопело спрашивает Акеми.

– Г-где ножи?

– В диване торчат, на ладонь выше пола, – обернувшись, говорит девушка.

– В-вот и думай, где б-бы они были, хоти он т-тебя убить.

– Я бы в грудь лупил, – ухмыляется Дидье. – А не по ногам.

Акеми осторожно обходит Жиля сбоку и заглядывает Дидье под куртку. Так и есть: на перевязи – по четыре метательных ножа с каждой стороны. И на брючном ремне ещё по два. Девушка аккуратно снимает их один за другим, относит и кладёт на стол.

– Слил т-тебя Сириль, – констатирует очевидное Жиль. – Убедилась? В-вот так вот. А т-ты вякнешь – уши от-трежу.

Акеми рвёт простыню на длинные полосы. Притихшего Дидье укладывают на пол на бок и крепко связывают ему руки и ноги крест-накрест, подтянув их друг к другу. Малец часто-часто моргает, со свистом втягивая воздух сквозь зубы, когда Жиль затягивает узлы.

– П-подскажешь, как б-быстрее отсюда выйти – оставлю т-тебе все ножи, – ехидно говорит ему Жиль.

– Ты вор. Нет тебе веры, – отвечает, как сплёвывает, тот.

Вместо ответа Жиль собирает ножи, заворачивает в остатки простыни. Дидье наблюдает за ним злыми глазами, дёргается в путах.

– Он тебе жизнь оставил. Разве за это не благодарят? – сурово говорит Акеми.

– Направо третья дверь, не заперто. Там пожарная лестница снаружи, – вздыхает Дидье.

– Молодец, – ободряюще улыбается Акеми и запихивает ему в рот лоскут ткани. – И ещё: был бы ты постарше – цены бы тебе не было.

Жиль бережно возвращает вакидзаси в ножны, оборачивает в тряпицу и первым покидает комнату, оставив метательные ножи на столе. Когда Акеми выходит, Дидье утыкается лицом в ковёр и по-детски протяжно всхлипывает.

Мальчишка не обманул: комната за третьей дверью справа пуста, и окно выходит аккурат на пожарную лестницу. Стараясь как можно меньше шуметь, Акеми и Жиль спускаются в заваленный мусорными мешками двор, добираются до угла, пригнувшись и держась у стены дома, и, выбравшись на улицу, со всех ног бегут прочь. Минуты через три Акеми начинает задыхаться и отстаёт.

– Спину п-прямо! – командует Жиль. И хлопает её ладонью между лопаток.

Акеми резко выдыхает, останавливается и чуть не падает.

– Не могу…

Жиль хватает её под локоть, поднимает рывком:

– Хочешь жить – б-беги! – и тащит за собой в очередной проулок.

В безлюдном дворе они останавливаются перевести дух и прислушаться: нет ли погони.

– Сириль всех поднимет, – тяжело дыша и опершись руками о колени, размышляет Акеми. – Надо выбираться из сектора.

– Н-нас повяжут на п-пропускном пункте, – качает головой Жиль. – Тебя – т-точно.

– Давай думать, кто нас выведет. У кого возможности. Кому доверять можно.

Жиль смотрит на неё с усмешкой, и Акеми начинает чувствовать себя дурой.

– Самый умный, да? – язвительно кидает она.

– Н-не завидуй.

Девушка оглядывается в поисках того, чем можно запустить в мальчишку. Как назло, ничего подходящего. Разве что мусорные баки и их содержимое – но ради того, чтобы сбить спесь с Жиля, пачкаться не хочется. Как и тратить силы на разборки, когда надо убираться подальше отсюда.

– Слушай, умник, а откуда ты этого Дидье знаешь?

– Т-так кто ж его не знает, – уклончиво отвечает Жиль. – Он п-приметный. Сын св-воего отца. Т-ты с ним на этого… рыбу х-ходила. К-кузнец Йосеф.

– Ну-ка, не темни. Ты мечом махал, этот малолетний потрошитель ножи кидает так, что мне жутко стало. Детки, вы откуда такие взялись?

– З-зачем т-тебе это знать?

– Чтобы понять, могу ли я тебе доверять.

Жиль отворачивается, поправляет сползший с плеча растянутый джемпер.

– Н-не доверяй.

Двор стремительно пересекают три юркие крысы, заставив мальчишку шарахнуться в сторону.

– Т-трупоеды! – морщится Жиль и сплёвывает под ноги.

Внезапно Акеми светлеет лицом, довольно улыбается.

– Жиль, ты умничка! Это же отличная идея! Мы идём к Сорси.

Глаза мальчишки округляются.

– С-сорси – т-трупоед?

– Нет, но ей нравится возиться с мертвяками. И, пожалуй, эта ненормальная вполне способна нам помочь.

– П-племянница Сириля? Т-ты чего?!

Девушка решительно направляется дальше по переулку, и Жилю ничего не остаётся, кроме как следовать за ней. И снова блуждания по задворкам, в обход стены, где воздух ядовит и пылен.

Слежку они замечают слишком поздно: когда до цели остаётся метров триста. Пятеро крепких мужчин, быстро двигаясь через пустырь, идут к крематорию со стороны шестого сектора. Жиль тоскливо осматривается по сторонам: спрятаться негде, дома со спасительными проходными и подворотнями – далеко впереди, позади же – безжизненная пустыня мира вне Купола. Остаётся только вперёд.

– Акеми, б-беги! Опередим их! – командует он. И со всей мочи несётся к невзрачному одноэтажному зданию.