Азиль

В дом Бастиан влетает, грохнув входной дверью так, что из комнаты охраны мгновенно выскакивает дежурный. Советник сбрасывает ботинки, пробегает вверх по лестнице, оставляя следы на ковровой дорожке, швыряет с балюстрады мокрую рубаху. И натыкается на отца. Невзирая на полночный час, Каро-старший одет в рабочий костюм.

– Где ты был? – спрашивает Фабьен таким тоном, что сын тут же понимает: что-то случилось.

Остатки хмеля покидают Бастиана мгновенно.

– У Роберов. Вероника что – не предупредила?

Отец принюхивается, глаза его превращаются в узкие злые щели.

– Пил?!

– Могу я раз в год…

– Не можешь! – раздражённо рявкает Каро-старший. – Твои дочь и жена больны, а ты…

Бастиан не дослушивает. Он быстрым шагом проходит в комнату Амелии, и две минуты спустя появляется с девочкой на руках в сопровождении бледной рыдающей горничной.

– Её рвёт… – давясь слезами, перечисляет служанка. – Поносит с обеда… И часа два как впала в беспамятство. Месье Каро, она горит вся… Мадам Вероника слегла, с ней то же самое…

– Кто ещё болен? – спрашивает Советник, не сбавляя шага.

– У нас – только горничная мадам Ивонн. У соседей тоже дети, месье Сент-Аман, месье и мадам Бошан, у четы Гуле пятеро слуг…

– Дай мадам порошок глины и побольше воды. И ждите врача.

Фабьен уже у выхода. Открывает дверь, пропуская Бастиана с его ношей.

– Поедем на твоей машине, она быстрее. Садись с Амелией на заднее сиденье. Где Вероника?

Бастиан бросает на него короткий взгляд, смотрит на мокрую от пота и бледную до синевы дочь, завёрнутую в одеяло.

– Выезжаем. Время дорого.

Прикосновение к плечу вырывает Бастиана Каро из зыбкого сна. Он резко поднимает голову, ударяется затылком о металлическую перекладину носилок-каталки, вдыхает едкий запах медикаментов и только после вспоминает, где находится. Он сидит на полу под дверью кабинета дежурного врача, в лечебнице, из которой совсем недавно забирал Веронику. По ту сторону двери – его Амелия; для неё не нашлось места в палатах, а оставлять дочь в коридоре Советник Каро отказался наотрез.

– Месье Каро, доброе утро, – с дежурной вежливостью приветствует его доктор.

Бастиан щурится, всматривается в пожилое небритое лицо со следами бессонной ночи. Внутри словно сжимается невидимая рука, и Советника накрывает страхом: что он сейчас услышит?

– Как вы себя чувствуете?

– Не я. Амелия…

Голос чужой, скрипучий. Бастиан сорвал его ночью. Звал? Требовал? Он не помнит подробностей.

– Стабильна. Но по-прежнему тяжёлая.

Советник встаёт, морщась от боли в затекшем теле. Босой, в одних измятых брюках, воняющий перегаром, на мгновение он испытывает укол стыда. Разбитые костяшки пальцев на левой руке – кого он ударил? За что? Быстрый взгляд на врача: нет, этот точно в порядке.

– Доктор, я прошу извинить моё безобразное поведение этой ночью, – негромко говорит он, стараясь дышать в сторону.

Прямую линию губ врача трогает улыбка – понимающая, сочувствующая.

– Месье Каро, будь мой ребёнок на грани жизни и смерти, возможно, я вёл бы себя точно так же. Вам принесут халат, накиньте и пройдите, пожалуйста, вон туда.

– Процедурная? Зачем? – хрипло удивляется Бастиан.

– В Ядре чрезвычайная ситуация. Полагаю, вам надо быть в Совете как можно быстрее. Я хочу помочь вам немного восстановиться. Заодно обсудим состояние Амелии.

– Я могу её видеть?

– Сможете. Сейчас у неё доктор, который меня сменяет, мы скорректируем наши действия и лечение, и я подойду к вам. А теперь прошу прощения, мне надо идти к другим пациентам.

И лишь после этих слов Бастиан наконец обращает внимание на происходящее вокруг. Больничный коридор заставлен каталками с лежащими людьми. Тихие стоны и гул работающей на полную мощность вентиляционной системы создают пульсирующий непрерывный фон. От духоты и запаха рвоты и испражнений Бастиана мутит. Туда-сюда снуют женщины в белой униформе, подбегая то к одной каталке, то к другой. Кому-то судно, кому-то укол, кого-то пытаются привести в чувство. Мимо провозят каталку с неподвижным телом, накрытым простынёй. Советник закрывает глаза, давит на веки кулаками. Подошедшая молодая женщина в больничной униформе подаёт ему застиранный халат, от которого спасительно пахнет дезинфекцией. Чрезвычайная ситуация… Что произошло, чёрт подери?

– Месье Каро! – окликают его откуда-то дальше по коридору. – Накиньте халат и проходите сюда, побыстрее.

Бастиан послушно идёт на голос, стараясь не смотреть вокруг. В процедурной присаживается на кушетку, заворачивает рукав.

– Я введу вам смесь препаратов, убирающую последствия алкоголя, – поясняет врач, затягивая жгут на плече Советника. – Похоже, именно благодаря принятому спиртному вас эпидемия не коснулась.

– Поясните.

– В Ядре свирепствует кишечная инфекция. Судя по всему, источник – питьевая вода. Пострадали в основном дети и взрослые с ослабленным здоровьем. Алкоголь убил возбудителя в вашем организме, потому вы и в порядке.

Стальное жало иглы погружается под кожу, заставляя Бастиана поморщиться и отвести взгляд. Прохладная жидкость медленно течёт по вене, рука тяжелеет, словно она чужая и пристёгнута к плечу незримым ремнём.