Какова реальная основа сказаний о Рифеях исседонской традиции? Нужно сказать, что эта основа прослеживается так же четко, как и в скифской. Причем мифологический покров, наброшенный на нее, иногда состоит из двух слоев — исходного, туземного, и вторичного, греческого. Другими словами, некоторые исходные мифологические образы оказываются переосмысленными по-гречески. Большой вклад в расшифровку образов этой традиции внес английский ученый Дж. Болтон.
В исседонских Рипеях, мифической «мировой горе», легко угадываются черты Алтая с его вечными снегами на вершинах и ледниками, Алтая, который с древности именовался Золотой горой.
В перьях «Пероносной страны» уже сами древние греки видели поэтическую метафору, по которой скифские рассказчики имели в виду якобы хлопья снега. Но это не так. Пучина птичьих перьев у подножия «мировой горы» — мотив, издавна известный центральноазиатскому фольклору.
Одноглазые лохматые великаны, враждебные людям, фигурируют в преданиях очень многих народов. Правда, исседоны по каким-то не вполне ясным для нас причинам наделяют чертами сказочных великанов реальный народ, своих кочевых соседей, со стороны которых они подвергались постоянным набегам.
«Запор Земли» — это скорее всего знаменитые Джунгарские ворота, через которые в древности устремлялись на запад орды центральноазиатских кочевников. Джунгарские ворота известны еще и своими ураганными зимними ветрами, которые действительно могли навести на мысль о «дыхательном горле Земли». У местных жителей существовало и поверье о том, что где-то в районе ворот имеется пещера ветров.
Золотые рудники также вполне реальная деталь. На территории аримаспов находились крупнейшие древние золотые рудники в районе современного города Степняка, которые разрабатывались во времена Аристея. Тогда же золото, жильное и в россыпях, добывалось в южных отрогах Алтая по верхнему течению Иртыша у озера Зайсан. Так что под легендарной рекой Плутоном имелся в виду скорее всего Верхний Иртыш.
В лице грифов на сцену выступает чисто греческий образ. Правда, ученые полагают, что и в данном случае Аристей вывел под видом грифов каких-то местных чудовищ, охраняющих золото. Наличие подобных представлений у информаторов Аристея вполне естественно: вокруг мест добычи золота благодаря фантазии золотоискателей всегда роятся образы сказочных существ. Но судьба исседонских стражей золота все же несколько необычна: превратившись в греческих грифов, они уже в новом обличье возвратились к жителям степей, в том числе и к древним алтайцам. Судя по искусным изделиям, найденным в алтайских курганах, образ орлиного грифона был тогда весьма популярен. Что же касается гигантских муравьев, то как тут не вспомнить сказ П. П. Бажова «Жабреев ходок»!
Гипербореи тоже греческий образ. Название «гипербореи» ввел в северную тему Аристей. Греки более поздней эпохи справедливо отмечали, что о гипербореях не говорили ни скифы, ни исседоны. Но предания о блаженных людях, часто близкие одно другому даже в деталях, имеются в фольклоре почти всех народов мира, были они и у исседонов. Так что Аристей, наверное, без труда опознал в исседонских блаженных греческих гипербореев. Однако в описании гипербореев исседонской традиции есть и специфические черты, находившие особенно близкое соответствие в представлениях степных или северных народов. Это местонахождение страны блаженных за высокой горой и деление года на один день и одну ночь.
С храмом Аполлона и рекой Карамбиком сопоставляются круглая гора и река животворной влаги, стекающая с вершины горы, — этой влагой питаются блаженные. В описании гипербореев имеются и некоторые элементы реальности. Так, например, представление о полугодовых дне и ночи отражает условия приполярных стран.
Древние греки, усвоив представление о Рифеях, органически включили его в свои представления о мире и в свою мифологию. Поскольку в северной теме Рифеи были связаны с гипербореями, Рифейские горы стали искать во всех тех местах, куда греческая мифология издавна помещала гипербореев. Так, согласно очень старой традиции, — по-видимому, еще дорифейской, — гипербореи обитали в верховьях реки Истра (Дуная). Сюда, к «тенистым истокам Истра», ходил некогда Геракл, то ли добывая маслину, то ли преследуя златорогую лань. Поэтому Истр стали низводить с Рифейских гор.