Азовское сидение. Героическая оборона Азова в 1637-1642 г

В расспросных речах очевидцев проскальзывают сведения о наличии в турецком войске «хохлов и запорожцев». Что ж, и такие искатели приключений могли появиться под стенами Азова. Но они, конечно же, тонули в крымско-ногайском море.

Все эти громкие сотни тысяч в большинстве своем при осаде города были бесполезны. Татар, ногайцев и черкесов «городоимцами» назвать трудно. Вряд ли полезли бы на стены молдавские и валашские всадники. И под Азов все они шли неохотно. Добычу сулит захват городов на чужой территории. А возвращение своего города из лап разбойников (именно так выглядела с точки зрения турецкого руководства эта операция) никакой добычи не обещает. Буджакские татары под Азовом, видимо, вообще не появлялись, а просто откочевали западнее своих стойбищ, чтобы прикрыть Крым со стороны нейтральной Польши от запорожцев, поведение которых было для татар непредсказуемо.

Угрозу для Азова представляли войска, привезенные из Анатолии, которые наверняка получили соответствующий боевой опыт под Багдадом, и 20 тысяч «из сел Трансильвании». Возможно, среди этих 20 тысяч и были 6 тысяч солдат во главе с немецкими полковниками. Вассальные Турции правители Молдавии, Валахии и Трансильвании (на севере трансильванские земли занимали значительную часть современной Венгрии, граничили с Польшей) имели наемные отряды по европейскому образцу и могли выслать их под Азов по приказу султана. Во всяком случае, Челеби каких-либо европейцев, которые были бы неподвластны Турции, в рядах войска не называет, а у казаков в «поэтической повести» есть оговорка, что эти 6 тысяч солдат были наняты из 4-х земель.

Большую угрозу представляли «иностранные советники» специалисты по осадным работам. И рабочих рук для этих работ было предостаточно. Как писали донцы, у турок были «черные мужики» «поморские и кафимские», «которые на сей стороне моря собраны изо всей орды крымские и ногайские на загребение наше». «Тех собрано людей на нас черных мужиков многие тысящи, и не бе числа им и писма». «Черными» в России (и на Дону) называли людей подневольных, платящих государству подати. То есть, турки согнали из Крыма и всего побережья податное население, которое, как мы знаем, состояло из греков и армян. Возможно, здесь были молдаване и часть купленного у татар полона.

Турецкое войско двигалось медленно. Челеби писал, что флот, подгоняемый «то мягким, то порывистым ветром», прошел Керченский пролив. «Мы прошли этот пролив и при попутном ветре достигли гавани Балысыра. Бросив якорь, мы поставили корабли на прикол в этой гавани. Снаряжение, амуницию, боеприпасы, съестное, напитки и (разный) провиант погрузили на сандалы, фыркаты, чекелевы, зарбуны, тунбазы. Отсюда до крепости Азов — тридцать шесть миль. Однако, так как на пути от Балысыра до Азова глубина моря не более пяти аршин, до него такие суда, как галеры и чайки, пройти не могут, (для них) очень мелко». Гавань Балысыра, как писал Челеби, — место пустынное. «Однако наше многочисленное, как море, войско построило (здесь) из камыша и тростника склады и лавки, и оно стало походить на большой город. Место это служило пристанью для Азова». Туда же, к гавани Балысара, подошел бейлербей Кафы Бекир-паша с 40 тысячным войском из черкесов и с 7000 повозок. На этих повозках впоследствии были отправлены под Азов сгруженные припасы.

Высадка в 36 милях от Азова и строительство здесь лагеря, походившего по размерам на город, не могли укрыться от внимания казаков. И морские и пешие отряды донцов, конечно же, наблюдали за всеми этими мероприятиями.

В это время с запада к Азову подходило войско крымского хана. Двигалось оно волнами. Первыми, как мы помним, еще в мае подходили к Дону выше Азова «утеклецы», бывшие азовские обитатели, бежавшие ранее в Крым. Еще один отряд, возможно, «сбродный», тогда же вошел в излучину Дона и стал забирать севернее, к русским украинным городам, стремясь перехватить казну и припасы, высланные на Дон из Москвы. Перед основными силами крымчаков в качестве авангарда шли ногайцы. Они же первыми появились под стенами города.

Когда началась осада Азова — вопрос спорный. Сами казаки называли две даты — 7 июня и 24 июня. Первую они назвали, когда приехала в Москву станица во главе с самим Наумом Васильевым уже после осады Азова. Дата эта сомнительна, поскольку еще 11 июня из Азова выходили люди и вывозили в Воронеж беглых пленников для дачи показаний о турецких и татарских планах.

Дату 24 июня назвали «по горячим следам» прискакавшие с вестями в Москву гонцы из Азова, которые, собственно, и сообщили, что осада началась.

Однако и это число вызывает ряд вопросов.

Во-первых, эту дату — 24 июня — называет в своей отписке воронежский воевода Андрей Солнцев-Засекин со слов азовского гонца Беляя Лукьянова. Дескать, 24 июня в 7 часов дня пришли под Азов морем турки. Того же числа Наум Васильев с казаками выходил на вылазку и вел с татарами бой. А 25 июня, в ночь с четверга на пятницу, Наум Васильев направил Беляя Лукьянова к царю с вестями об осаде.