Азраиль. Небеса содрогнутся! Том 2

— Отряд Красных — атакует справа, — скомандовал я, всё увереннее глядя на Драгомира. Буду испытывать силу ордена в действии. — Щит — слева. Я отвечаю за фронт! Всё ясно?!

Бойцы замешкались, но быстро сообразили и начали расходиться по позициям. Иван Князин расположился перед своими «парнями».

Вот только… даже это не сломило дух цыганёнка, потерявшего своего друга. Трясущаяся рука Янко взмыла вверх, камень в его руке засиял.

Ублюдок!..

— В кольцо! — мой крик взвился в воздух…

А затем Драгомир рванул вперёд, явно собираясь атаковать меня.

Разлёт Ауры; сила, что прежде лишь дремала в его теле, теперь развернулась в полную мощь, накрывая весь горящий лес, особняк. Новые вздохи, крики, попытки бойцов сыпануть в стороны — всё будто застыло в моментально почерневшем воздухе, пронизанном Натиском ублюдка.

А через секунду он забылся полностью, будучи поглощённым моим камнем.

Дьявол. Вот же…

Теперь Драгомир не пользовался никаким оружием — ни холодным, ни состоящим из Ауры. Только две руки, усиленные энергией и Аурой камня. Рывок в две стороны — и один из солдат, не успевая отразить атаку, падает на ссохшуюся землю. Две его половины.

Я не был пацифистом, падающим при виде крови. Её вид явно положительно влиял на количество Ауры в моём сосуде. Но всё это не относилось к сегодняшнему сражению. Мысль о том, что циничный ублюдок использует мой камень, моё имущество — для убийства моих же солдат, злила меня до скрежета зубов.

Действие разворачивалось всё быстрее. Драгомир вырывается в левый фронт, что парализовал Натиском.

Кровь.

Крики.

Усиленная Аурой рука пробивает грудную клетку очередного бойца…

…и вырывает бьющееся сердце.

Следующий удар — на этот раз пролетел мимо моего лица. Я ушёл в сторону, но от невероятно быстрого удара чуть согнулся, опираясь рукой об землю.

— Все, кто ещё может меня слышать — перестроиться! — стальным голосом приказал я, продолжая уходить от быстрых — и зачастую смертельных — ударов Драгомира.

Окровавленный кулак цыгана замер в воздухе перед моим лицом; он вперился острым взглядом в меня, а затем мазнул глазами на ту дюжину оставшихся солдат, что осталась после сражения.

«Кольцо» было попросту разорвано. Запах крови ударил в ноздри, а ощущение силы врага захватывало моё тело. Как же давно я не ощущал истинного ужаса в бою!

Рывок — и нога Драгомира вылетает в мою сторону. Я тут же разворачиваюсь, заостряю ладони Аурой и выбрасываю одну из них в попытке контратаковать. И на этот раз достаю грудь Янко.

Кровь брызнула из разорванной плоти парня. Однако… сдаваться тот и не собирался.

Перехват острой руки, уход от удара с колена и ответное попадание в кровоточащую икру ноги. Я рухнул на колено. Суставы — слабость каждого, кто использует мою силу. И даже в случае, если это делаю я. Когда тело испытывает нагрузки, первым делом страдают ткани, а затем уже более прочные кости.

Удар в низ подбородка — и в глазах моих темнеет.

Больно…

— Оттащить Эраста! — крик Князина заставил вздрогнуть.

Я смахнул руку орденоносца, что пытался помочь мне, поднялся на подкашивающиеся ноги — и нырнул всем весом в ноги Янко.

…суставы — слабость каждого, кто использует мою силу. Оттого колено цыгана хрустнуло, неестественно сгибаясь, а мой кулак вылетел в сторону его лица. На этот раз удар был сильным — достаточным, чтобы свалить Драгомира на пепельную землю.

Это попросту унизительно, в конце концов — не справиться с собственной Аурой.

Нет, здесь есть я — настоящий хозяин этого камня. Осколок больше не пустышка, слушающий чужие приказы. Пробив вновь, я взглянул в упор на Драгомира. Тот глядел на меня так, как смотрят на нечто невероятное; так, будто отказывался верить в происходящее…

Я свалился коленом на его грудь, кровь вновь брызнула во все стороны.

— …верни мой камень.

Лицо парня застыло в ужасе. Шок на лице. Ему бы бежать, пока есть шанс. Но… он лишь продолжал оказывать сопротивление и с ужасом смотреть на меня.

Боль, скорбь, страх. Всё, что я чувствовал здесь, было похоже на тёмный омут, в который тебя засасывает с головой. И каждая новая секунда делала меня сильнее. Да, я превращал его в инструмент для убийства.

— Верни мой камень! — повторил я…

…и машинально кинул взгляд вокруг.

Кровь на земле, на камнях, на ветках. На дороге и на пылающих деревьях — кровь, на сгоревшей дотла зелени — кровь. Скорбью разит от каждого орденоносца.

— Верни мой…

— Прекратите, прошу! — юный — и даже детский — голос внезапно одёрнул меня.

…а удар лезвием в плечо не заставил себя ждать. Я среагировал машинально, подставляя руку. Кровь брызнула из ладони, в глазах помутнело. Рука, которой ставил блок, в миг онемела. Глубокий порез, открывающий вид на кость.

— Братик! — снова крикнул кто-то…напоминающий ребёнка. Это была девочка?..

Кричавшая рванула вперёд и попыталась меня оттащить. Я поморщился, отмахнул её в сторону и снова вперился в Янко, который, казалось, только-только осознал, кому именно ранил руку. Глаза его стали шире — настолько, насколько могли себе позволить.

— Дрина… — хрипло протянул он; на глазах его навернулись слёзы. — Уходи…