Aztechs

Не могу сказать, что с нею происходило. Может, она тоже не могла. Искра эмоций, что привела нас друг к другу, вспыхнула в последний раз под складками и рябью нашей наигранной любовной чепухи. Стоя в своей раздуваемой шелковой блузке, в белых слаксах, с волосами, поднятыми ветром пустыни, она была прекрасна и фальшива, совершенная иллюзия, жертвой которой я стал. Степень, до которой я очурбанивал себя, заставляла меня чувствовать себя покинутым и несчастным. Почему я должен тревожиться о ней... да и, вообще, о чем-то? Я шел с сэмми к смерти. С таким же успехом я мог присоединиться к нему и в безумии.

"Я не прошу быть добровольцем." Чилдерс двинулся вперед с хмурым видом мистера Угрозы, держа шприц иглой кверху.

Я взглянул на Лупе, как я понял, видимо в последний раз не безумными глазами. "Коли", сказал я.

x x x

Чилдерс привстал на колени рядом со мной и смотрел мне в лицо, когда я вонзил иглу в свою руку. "Первый раз", сказал он. "Прекрасная штука."

Что он видел, не имею понятия. А вот я видел все новым с иголочки. Возьмем песок, например. То, что раньше казалось однообразным, неинтересным, теперь превратилось в тактическую топографию, в зоны минимального риска быть обнаруженным, зоны хорошие для пешего передвижения, и так далее. Люди? Я взглянул на Лупе и мгновенно отклонил ее как угрозу - лицо ее было маской слабости и страха. Однако Зи, даже умирающий, обладал высшей самоуверенностью, от которой я сразу насторожился. Я все оценивал в терминах потенциальной угрозы для себя. Несмотря на все случившееся с Деннаром, те штуки, что я рассматривал по-настоящему опасными - черный всадники, ожившие пески - моим расширенным органам чувств доставляли лишь новые причины для высокомерия. Кожа моя стала горячей, сердце забилось в ускоренном ритме, однако я ощущал себя неразрушимым. Все мои ощущения решительным образом обострились. Сэмми мог видеть паучка песчаной окраски, сидящего на камне того же цвета в тридцати футах, который казался бы невидимым для прошлого пирожного мальчика Эдди По, стоявшего рядом с пауком. Фрагменты философии сэмми, что я слышал много лет, вдруг показались глубокими и закаленными идеями, а не теми кусками реконструированного бусидо, которыми казались ранее. Там, где прежде Чилдерс казался жалким в собственной силе, теперь, когда я на него смотрел, я видел старшего брата, более опытного и сильного, чем я, брата не только по одной крови, а прямого родственника, того, кто знал то, чего не знаю я, кто отпил из того же сосуда гнева, что и я, кто слышал, как и я, пение собственной крови, стоны циркуляторной системы, оркестрованные в музыку кроваво-красных жил. В глубине сознания некий голосок пищал, что я погиб, но примерно через минуту я больше его не слышал.

"И каково это, быть человеком, Эдди?", ухмыльнулся Чилдерс, и я не смог удержаться, чтобы не ухмыльнуться в ответ. "То, что давали нашим братьям, когда война началась", продолжил он, "было не более чем смесью амфетаминов. Но это...", он вытащил пачку шприцев, потом бросил ее мне, "... это настоящее дерьмо. Быстро доводит и крепко держит." Он заулыбался еще шире. "Ты его полюбишь."

Мне надо признать, что наркотик был идеальным дополнением к нашей прогулке под луной. Нести Зи оказалось детской игрой. Я был неутомим, но кололся каждую пару часов. Пока мы шли, Чилдерс изливался в потоках болтовни, кое-что было задумано, как колкость, напоминание, что я подчиненный, существо низшего порядка, а кое-что имело намерение помочь мне адаптироваться к чудесному миру сэмми. Советы, как концентрироваться, как интерпретировать сенсорную информацию, которую я ранее не был в состоянии воспринимать. Я обнаружил, что могу подразделять его болтологию, запоминать, что полезно, и в то же самое время генерировать и обрабатывать собственные мысли, конфликтующие между собой. Я понимал, что для Чилдерса являюсь не более чем орудием, и понимал, что это его право - он являлся моим командиром по достоинствам силы и опыта, а я - часть компании и поэтому расходуемая часть. Но несмотря на согласие с этим до определенной степени, я желал остаться в живых, и посему пытался выработать план, как убить его. (Вероятно, именно эта дихотомия частично ответственна за средненькие успехи сэмми в войне против слабо вооруженного и меньшего по численности населения юга.) Однако удачи в выработке плана у меня не было. Я понял, что Чилдерс привычный к безумию - сможет в таких условиях победить меня, как в бою, так и в планах. Все, что я мог сделать, это надеяться на возникновение обстоятельств, в которых у меня появятся преимущества. И это должны быть зверские преимущества, чтобы у меня появился хотя бы шанс. Конечно, есть вероятность, что его просто убьет ИИ, однако план Монтесумы проявлялся еще менее, чем мой.