Азуми

- Похоже мир, действительно, принял объединение, – после недолгого раздумья согласилась с выводами Бога равновесия Богиня любви.

Переглянувшись, Боги Земли растворились в воздухе. Они узнали все, что хотели. Теперь следовало подумать над полученными сведениями.

- В принципе, душа была именно такой, как ее описал Бог риска и азарта, ничего неординарного. У нас такие души не редкость. Жаль, конечно. Чистая, светлая и, видно, сильная душа была. Пересечь границы двух миров и сохранить свою целостность не каждой дано. Ее ведь разделили уже при объединении. – задумчиво начал высказываться Бог гармонии, когда они с Богом хаоса вернулись в свой мир, и теперь сидели в уютной роскоши своей гостиной.

Они уже давно не влезали детально в дела людей Земли, даже за местными богами не особо приглядывали. Только если уж совсем начинало происходить что-то из ряда вон, тогда приходили и не церемонясь наводили порядок. Это странно звучит, но Бог хаоса, действительно, помогал Богу гармонии наводить на Земле порядок. Когда начинается разгул хаоса, и у людей, и у местных богов быстро встают мозги на место, и утихают все распри. А уж потом навести порядок и вернуть гармонию в мироздание не составляет труда.

Люди уже давно забыли, кому обязаны своим существованием, и поклонялись ими же самими выдуманным богам. Шло время одни боги сменялись другими. Возводились новые храмы… а Боги-создатели уже давно пережили свой божественно-юношеский максимализм и теперь даже были рады, что люди не тревожат их по пустякам.

- Знаешь, я даже растерял охоту наказывать Богов Вилаира за вмешательство в наш мир. – почувствовав, куда клонит Бог гармонии, поддержал его мысль Бог хаоса. – Интересный эксперимент. Только они не подумали о том, что с этой душой они внесли в свой мир частичку нашего.

- Да, пусть теперь не жалуются, если вскоре Вилаир начнут потрясать революции, - хохотнул Бог гармонии.

Никто бы не мог предположить, но гармония – это вовсе не мир, покой и благоденствие. Гармония – это вечные потрясения в попытках уравновесить меняющееся и встречным пожаром потушить уже пылающее пламя.

- Мы будем приглядывать за нашей девочкой – хитро улыбаясь, поддержал его Бог хаоса. – Это ведь и наша девочка теперь.

Достигнув согласия между собой и предвкушая интересное развитие этой истории, Боги всецело отдались дегустации вин из подвалов Вакха.

Теперь у них появилась возможность влиять на мир Вилаира, через попавшую туда душу с их родной Земли. Что ж, они найдут способ отучить этих юнцов влезать в чужие миры. Себя развлекут, и местным ума прибавят. Надо только все хорошо обдумать, чтоб ничем не навредить ни себе, ни миру Вилаира. А перемены…, так ведь не они их начали...

Глава 3.

Кейташи

На Большие торги Кейташи пришел не за тем, чтобы разглядывать обнаженные тела прелестниц, а за своим приятелем Тэмотсу. Вот он, как раз, был большим любителем женской красоты и неоднократно приобретал девушек, увлеченный их танцем или экзотической внешностью. Правда, через месяц, обычно, его восторг сходил на нет, и он возвращал купленную кейнаши в увеселительный дом, у которого ее приобрел, или передаривал знакомым, если они изъявляли желание развлечься с девушкой.

Сегодня сёгун Ичиро Такахаси был с утра не в настроении, и угораздило же именно отчету Тэмотсу Накаяма, составленному после посещения с проверкой пограничных аванпостов, попасться под тяжелую руку Императора. Он его изучил и теперь требовал Тэмотсу к себе для разбирательств, дав на его поиски полтора часа.

Вот и пошел Кейташи вытаскивать приятеля из этой обители похоти и разврата пред ясны очи Императора Такахаси.

Ему легко удалось найти Тэмотсу в общем зале. Тот, как всегда, держался ближе к сцене, но в стороне от основной толпы зрителей. Когда уже они собрались уходить, на сцену выпорхнула такая экзотичная птичка, что, не сговариваясь, приятели решили задержаться на некоторое время, чтобы взглянуть на ее выступление.

Что это был за танец! Казалось, душа Кейташи умерла и родилась вновь! Кейнаши порхала по сцене словно бабочка, извивалась игривой змейкой и ластилась пушистым котенком. Девушку хотелось спрятать ото всего мира и единолично любоваться ее экзотичной хрупкой красотой. Хотелось оберегать ее и баловать, чтобы она жила, не зная забот и лишений. Казалось, первая же трудность сломает ее, как ломает резкий порыв ветра тоненькую, обледенелую веточку сакуры на морозе.

Было в ней что-то волшебно трогательное, в этих ее огромных глазах, настороженно застывшей позе, худенькой фигурке… Хотелось погладить по ее стриженой, в знак смиренного принятия своего кабального положения, головке. И в то же время, каждое ее движение было столь женственным, столь грациозным, она была так пленительна, что поднимала откуда-то из глубин его естества яркое острое желание обладать ей. Единожды увидев ее танец, Кейташи страстно желал обладать ей, видеть ее ночами в своей постели. Она играючи проникла за вытроенные им ограды, запечатлев свой неизгладимый образ в его памяти и сердце.