Азуза Стрит - История и сущность истинного пробуждения (ЛП)

Вокруг меня не было восклицающей толпы, чтобы смутить или вдохновить меня. Никто тогда не предлагал мне языки — ни аргументами, ни имитацией. Благодарение Богу, Он способен сделать Свою работу без подобной помощи, и, часто, без нее — намного лучше. Я не верю, духовно говоря, в вытаскивание ребенка с помощью инструментов. Я верю в здоровую искреннюю молитвенную помощь в Духе. Слишком многие души силой вытаскиваются из утробы убеждения, и в последствии они нуждаются в инкубации. Как с природой, так и с благодатью. Лучше держаться подальше от докторов и старых акушерок, насколько возможно. Ребенок иногда почти убиваем через их противоестественное насилие. Стая шакалов над своей добычей едва ли может поступать более свирепо, чем то, что мы видели в некоторых случаях. При естественных родах, как правило, лучше всего оставить мать одну, настолько, насколько возможно. Мы должны наставлять и стоять рядом с ободрением, но не форсировать роды. Естественные роды лучше.

Я уже был в большой степени погружен в служение ходатайства и пророчества, перед тем, как достиг этого состояния полной отдачи Духу. Теперь мне надо было снова выходить в служение. Когда мой день Пятидесятницы вполне наступил, канал был очищен. Живые воды прорвались. Дверь моего служения резко открылась от прикосновения руки суверенного Бога. Дух начал действовать внутри меня новым и более могущественным путем. Для меня это было особой свежей кульминацией и развитием, а также опытом, который кардинально изменил мою жизнь.

Теперь я знал, что вкусил то, ради чего мы были соединены, как группа. Воистину, это было доказано, как эпоха в истории церкви, такая же отчетливая и определенная, как действие Духа во времена Лютера и Уэсли, только с еще гораздо большим предзнаменованием. И, однако, она еще не вполне стала историей. Мы еще слишком близки к ней, чтобы понять и оценить ее полностью. Но мы сделали еще один шаг назад на пути к восстановлению церкви, какой она была в начале. Мы завершаем круг. Иисус вернется за совершенной церковью, «без пятна и порока» (см. Ефесянам 5:27). Он грядет за одним телом, а не за дюжиной. Он есть Глава, и, как таковой, Он — не чудовище с сотней тел. «Да будут все едино… — да уверует мир» (Иоанна 17:21). Это, в конце концов, величайшее знамение для мира. «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею…» (1 Коринфянам 13:1).

После переживания говорения на языках я почувствовал, что языки легко приходят ко мне. И это было подтверждено. Я также научился петь в Духе, хотя я никогда не был певцом, и не знаю музыки.

Я никогда не искал языков. Мой естественный ум противился этой идее. Этот феномен неизбежно идет против человеческого понимания. Это значит оставить эту способность на время. И это — «безумие» и камень преткновения для естественного ума и понимания (см. 1 Коринфянам 2:14). Это сверхъестественно. Нам не нужно ожидать, что кто либо, кто не достиг этой глубины отдачи в своем человеческом духе, этой смерти для своего собственного понимания, принял или понял это. Естественное понимание должно быть покорено в этом вопросе. Нужно пересечь целое море между пониманием и откровением, и это — принцип и переживание, ведущие к крещению Пятидесятницы. Это — основной принцип этого крещения. Это — почему простые люди обычно входят первыми, хотя они, возможно, не всегда хорошо уравновешены или способны. Они — как маленькие мальчики, идущие плавать, если использовать знакомую иллюстрацию. Они заходят первыми, потому что они имеют на себе минимум одежды, чтобы снять. Мы все должны войти «раздетыми» в это переживание.

Ранняя церковь жила в этом, как в нормальной атмосфере. В этом заключалась ее отдача действию Духа, его сверхъестественным дарам и его силе. Наши «всезнайки» (те, кто претендуют на то, что знают силу Духа) не могут достичь этого. О, стать глупыми, не знать ничего самим по себе, чтобы мы могли принять ум Христа!

Я не хочу сказать, что мы должны говорить на языках постоянно. Крещение — это не только языки. Мы можем жить в этом месте просвещения и отдачи, и по-прежнему говорить на своем языке. Библия не была написана на языках. Мы можем воистину жить в Духе все время. О, эта глубина отдачи — все свое ушло — осознавать, что ты ничего не знаешь, ничего не имеешь, кроме того, чему Дух научит и что уделит нам. Это есть истинное место силы в любом служении. Ничего не осталось, кроме Бога, чистого Духа. Исчезла любая надежда, или любое осознание способности, в естественном.