Азуза Стрит - История и сущность истинного пробуждения (ЛП)

Бог там чудесно использовал двух маленьких девочек. Они обе имели крещение и настоящее молитвенное служение. Их мольбы о неспасенных сотрясали здание и, при этом, их свобода от застенчивости была сильным уроком для всех нас. Это было необычное действие и Божье служение. Искреннее убеждение пребывало на неспасенных. «Если не будете как дети» — мы учились этому заново (см. Марка 10:14). Очевидно, что современные евангелизационные методы совсем не существенны для спасения душ. Мы бы лучше прилепились к нашим особым дарам, хотя это и было бы «необычайное дело» (Исайя 28:21). В этом мы бы лучше преуспели. Позвольте Богу действовать Своим путем. В те дни сила и присутствие Божье среди нас часто обращали грешников на их сиденьях. Нам не нужно было тащить их к алтарю и воевать с ними, чтобы их спасти. Они не приходили к алтарю, чтобы бороться с Богом. В Денвере было много «пения в духе», как и на Азуза. Этот дар, казалось, сопровождал это движение повсюду, где бы оно не разгоралось.

Мы, наконец, достигли Коннит, Огайо, 30 апреля, в снежную бурю. Присутствие Господа было с нами с самого начала. Это была одна из миссий Святости. Нам, воистину, приходилось делать мало, разве что смотреть и видеть Божью работу. Дух вел собрания. Фактически, мы большую часть времени пребывали на наших лицах в молитве. Я едва ли мог поднять свое лицо; битва была Господня. И никто другой там не мог воевать, ибо мы встретили наиболее упорное сопротивление. Господь предупредил меня об этом состоянии до того, как мы покинули Лос-Анджелес. Лидер, который написал мне приглашение, не имел ни малейшего понятия, что означает Пятидесятница, как я и опасался. Он хотел иметь приятное время, с большим умножением его миссии, чтобы созидать ее численно, и тому подобное.

Собрания не продвигались далеко до тех пор, пока мы видели, что он вклинился поперек пути. Одна сестра, не переставая, молилась за него в муках души. Он был плотским, гордым и важным в собственных глазах, и не позволял собраниям идти глубже. Мы не могли идти дальше. Он явно не имел ни малейшего желания смириться вместе со всеми остальными. Но ему пришлось смириться. Бог показал мне, что я должен с ним разобраться. Я должен был или повиноваться, или уехать. Так дальше не могло продолжаться. Мы ели за его столом и спали в его кроватях. Это было тяжело делать, но я пошел к нему. Мы сцепились рогами, и он яростно противостоял мне. Бог, однако, сломил его. Дух обличил его, и он упал, как сраженный. Упав, он чуть ли не сотряс все здание. Он лежал под скамьей целых пять часов, начав видеть себя так, как его видел Бог. Дух разобрал его по частям и показал ему его гордость, амбиции и тому подобное. Наконец, он встал и, без единого слова, пошел домой. Там он закрылся в своей комнате и оставался в ней, пока не встретился с Богом. Он вышел после этой встречи кротким, как маленький ягненок, и исповедал свои недостатки. Препятствие было удалено с пути, и собрания размахнулись в силе. Сам он получил крещение через некоторое время после нашего отъезда.

Господь действовал очень глубоко. В одном случае, несколько человек всю ночь находились под силой Божьей. Не было никакого окончания ровно в девять часов, как приходится делать проповедникам, чтобы удержать людей. В те дни мы желали Бога. У нас не было тысячи других вещей, которые бы мы хотели перед Ним. И Он не разочаровал нас. Одна сестра сидела, говоря на языках, целых пять часов. Души спасались, и святые чудесно назидались и укреплялись присутствием Господа. Многие получили крещение в Духе, и эта миссия стала полностью оперившейся для Пятидесятницы.

В одно воскресенье вечером зал был переполнен даже до середины улицы. Я пошел в зал на следующее утро, чтобы проведать людей, которые не пошли домой. Несколько человек провели там всю ночь. Я обнаружил их отрешенными от всего, кроме Бога. Сама слава, «Шехина», наполняла то место. Это было страшно, но славно.

Наше следующее собрание было в Юнгстауне, Огайо. Здесь я проповедовал для Христианского Миссионерского Альянса (Х.М.А.). Несколько ночей мы провели в зале до рассвета. Мы не могли уйти. Бог был настолько близок, что никто не чувствовал себя уставшим или сонным. Там я имел много настоящих родовых мук души. Во время некоторых собраний всем, что можно было услышать, были все превосходящие стоны. Те служения характеризовались многими молитвами. Дух был ожидаем для каждого действия, и Он взял полное правление. Там не было и двух похожих служений. На одном собрании нами овладела сама тишина небес, примерно на четыре часа. Вряд ли был произнесен хотя бы один звук. Все место было настолько склонено в молитве и настолько священно, что мы мягко закрывали дверь и так же ходили, едва ли говоря что-то друг другу, ито только шепотом. В еще один вечер мы пребывали в поклонении и хвале часами. Казалось, что мы смотрели в самое лицо Божье. На тех собраниях не было никакой шумливости.