азведка боем

В шестьдесят втором родители вернулись в Россию. И я с ними, как иначе. Сельская местность, сверстники в шахматы играли, но не то, чтобы часто. Да и я — не так, чтобы очень. Третий разряд, и хватит с меня. Потом институт — учеба давалась нелегко, хотя и красный диплом в итоге. По распределению был послан в тульский райцентр, и там опять вспомнил о шахматах. Было нас, заядлых игроков, на район человека четыре, и, для разнообразия, я стал играть по переписке. Пишешь сопернику ход, и неделю ждешь ответ. Или две недели: соперники были из Владивостока, из Прибалтики, Украины, да со всего Союза. Не просто ждешь, а изучаешь теорию, читаешь шахматную литературу. Стал перворазрядником — и очным, и заочным. Во время Реставрации стало не до шахмат: и почта вздорожала неимоверно, и зарплату по полгода не платили. Когда немного утряслось, в середине девяностых, купил компьютер, подключился к Интернету — и стал играть по переписке уже во всемирном масштабе. Потихоньку набирался опыта, выступал за Россию в матчах РФ против Южной Америки и РФ против Северной Америки. Не посрамил. Сегодня мой ICCF-рейтинг 2338. Не много, но и не так уж мало.

Написал альтернативную биографию великого чемпиона Александра Алехина. Выходила в бумаге, есть здесь, на сайте АвторТудей («Тайная сторона Игры»)

Ещё при советской власти неоднократно публиковался в журнале «64 — Шахматное Обозрение». Главным редактором тогда был Анатолий Карпов.

Так что — разбираюсь, да.

Глава 4

5 сентября 1974 года, четверг

ПОЛЁТ ЧИЖИКА

Салон «Лира» размерами не потрясал. Вроде нашего Ан-2. Я три раза летал на Ан-2, дважды по местным маршрутам, внутри области, а однажды — в соседний Воронеж. По делам «Школы Ч».

Но отделка, компоновка, чистота салона «Лира» впечатляли. Хотя и тесновато. Что делать, «Ил-62» в Лас-Вегас не летает.

Мы приближались к Лас-Вегасу со скоростью восемьсот километров в час. Пятый час приближались. Скоро совсем приблизимся.

А началось всё утром. Ранним московским солнечным утром. В девять наш славный «Ил-62» оторвался от родной земли и устремился на запад. Даже так: на Запад. И мы вместе с ним. Мы — это я и моя команда. И ещё пассажиры числом до девяноста. Плюс экипаж.

Летели-летели, летели-летели. Под нами то чужая земля, то международные воды Атлантического океана. Над океаном лететь страшнее. Случись что — ни приметы, ни следа.

Но я гнал малодушные мысли, и тихонько пел «Мы, друзья, перелётные птицы» — бодро, весело, энергично. И мне подпевали Лиса и Пантера, сидевшие рядом. Лиса слева, а Пантера через проход справа. Первый класс, здесь сидят по двое.

Я бы и обыкновенным полетел, но тут уж расстарался Виктор Давидович: Спорткомитет забронировал нам места именно в первом классе. В чем разница? В семистах рублях. Обычный билет стоил триста рублей, точнее, двести пятьдесят девять рублей тридцать копеек на всё про всё, какая точность. А в первом классе — четыреста восемьдесят. Разница — сто восемьдесят рублей на один билет, умножаем на четыре — получаем разницу в семьсот двадцать советских рубликов. А всего — без малого две тысячи! Плачу-то я, а не Спорткомитет, почему бы и не пошиковать, решил Батуринский.

Положим, расходы мне американцы возместят, но то будет после, а сейчас ведь жалко же расставаться с деньгами, и какими деньгами, деньжищами! Две тысячи для нашего советского человека и в самом деле деньжищи.

Чтобы не кусали руку кормящую! — видно, решили в Спорткомитете.

По счастью, деньги были.

А то ведь некоторые спрашивают, зачем тебе, Чижик, деньги, зачем?

Вот зачем!