азведка боем

Вместо шельмования Корчного шахматному руководству, на мой взгляд, следует определить, кто, как и чем может быть полезен Анатолию Карпову в предстоящем сражении. И я заранее и прилюдно заявляю, что сочту за честь в любой форме способствовать подготовке Анатолия. Надеюсь, что меня поддержат и остальные.

Ну, или можете продолжать плевать в Вовочку.

Что вам милее.

И я ушёл. Не от председательского стола, а вообще.

Спустился, взял в гардеробе пальто и шапку, оделся и вышел вон.

Ужинал я в ресторане гостиницы, а потом поднялся к себе — и уснул. После дыхательных упражнений, да. Хотел побыть наедине с собой, а лучшего места для этого, чем сон, трудно и найти.

Без пяти три проснулся. Выпил половинку стакана «Боржома» — вот чем Ленинград лучше Лас-Вегаса, здесь легко найти «Боржом», — постоял у окна, глядя на город, и пошёл досыпать.

Сработала домашняя заготовка, нет? Наутро увижу, а сейчас беспокоиться незачем. Поздно сейчас беспокоиться.

Утром, после завтрака в номере (да, омлет и кофе), я взялся за газеты. Что ж. В «Советском Спорте» материал «Гроссмейстеры осуждают». С тем самым текстом, что накануне зачитал Литкин. И подписи. Моей нет. Успел снять Батуринский, или с самого начала просчитал, что я не подпишусь?

Может, и просчитал. Неважно. Важно, что в «Комсомолке» вышел материал под заголовком «Не время смотреть назад», с публикацией моего вчерашнего заявления. Да, слово в слово, за исключением «соплей». Нет, это заявление я переслал не вчера. Я его вообще не пересылал.

Я однажды уже уходил из кабинета Батуринского. Шёл к маменьке, к Галине, к другим хорошим людям.

Теперь я стал старше и, надеюсь, умнее. Теперь я обратился к хорошим людям не после демарша, а до.

В выходной от игры день, что я провел в Москве, я поговорил с Тяжельниковым, с Галиной, с Андреем Николаевичем — он как раз был по делам в Москве. Галина неназойливо перемолвилась с Леонидом Ильичом: похоже, из Корчного делают второго Солженицына, а нужно ли это? Может, довольно и одного? Андрей Николаевич, полагаю, прозондировал вопрос у патрона, у Юрия Владимировича. Я оставил текст для «Комсомолки» Тяжельникову. Мол, сочтете нужным — дайте в печать двадцать третьего декабря. А почему двадцать третьего, спросил Тяжельников. По моим расчетам, в это время «Советский Спорт» будет публиковать филиппику Батуринского против Корчного, ответил я.

Вот и угадал. Вот и сложилась комбинация.

Нет, дело тут, конечно, не во мне. Кто я? Чижик птичка невеликая, одной больше, одной меньше — мир не заметит. И не в Карпове, карп тоже далеко не кит. Просто, по имевшимся у меня сведениям, там, наверху, недовольны тем, как вышло с Солженицыным. По подсчетам знатоков из ведомства Андропова, из-за шумихи миллионы советских людей познакомились с «Архипелагом», слушая чтение сего произведения на волнах западных радиостанции. Миллионы рублей ушли на финансирование глушилок, но кто ищет, тот найдёт, а искали многие. То есть в процентном отношении мизер, два или три, но в пересчете на всё население — около пяти миллионов человек. Преимущественно техническая, творческая молодежь, студенты, даже старшеклассники. К тому же антисоветские силы получили новую икону. И кому от этого хорошо? Не нам точно.

Пусть Солженицын антикоммунист, не отнимешь. Идейный. Корчной же — просто обиженный игрок. Оставь его в покое, всё и пройдёт. А шахматист он крепкий. Если стране шахматы нужны — то и он пригодится. Нет, если совсем не нужны, тогда да, тогда выдавливать на Запад. Пусть укрепляет ряды тамошних шахматистов.

В общем, те люди, которые решают, заключили, что некоторые товарищи неверно оценили ситуацию и проявили усердие не по разуму. И нужно этих некоторых товарищей привести в чувство. Напомнить, что они должны проводить политику партии, а не определять её.

Вот им и напомнили.

Мое заявление в «Комсомолке» дополнили заметки в «Правде» и «Известиях». Небольшие, но строчка в «Правде» стоит подвала в «Советском Спорте». В заметках говорилось, что Спорткомитету необходимо сосредоточить свое внимание на подготовке будущего матча, а все второстепенные вопросы отложить, а не относящееся к компетенции Спорткомитета и вовсе отставить.

Не знаю, является ли поведение Корчного вопросом второстепенным или вовсе вне компетенции, но сказано ясно: прекратить.

И попробуй, ослушайся.

Тут подошел Антон: жил он в гостинице попроще, в получасе езды. Ближе не нашлось, не Лас-Вегас. Это в Лас-Вегасе отели на каждом шагу. Ладно, полчаса езды по ленинградским меркам терпимо. И даже считается удачным соседством. Почти рядом.

И мы с Антоном отправились в Университет. Ленинградский государственный университет имени Жданова.

Там у меня лекция и сеанс одновременной игры.

Тема — «Эффективное мышление в современном мире». И шахматный сеанс как демонстрация эффективного мышления на практике.

Пришёл. Пустили, уже хорошо. И лекцию не отменили. Добрый знак.