Б....д 2 (СИ)

И ничего в этом хорошего нет. Я даже умереть не могу по своему желанию — должен жить, и выполнять приказы высшей власти. Родственничка, черт его подери…

Сейчас я выпил средний кувшин холодного белого вина, и все, чего добился — дважды сходил в туалет. Пьяным меня назвать нельзя, только в голове слегка звенит, да нервы, натянутые как струны, слегка расслабились и перестали звенеть. Выпил, поел — сижу, смотрю на мир пустыми глазами. Рядом сидит девица — молоденькая, лет шестнадцати, не больше, из числа «работниц» заведения. Ее специально ко мне подвели, чтобы она раскручивала меня на дорогие напитки, и на дорогие блюда. А потом уложила в постель и надругалась над моим молодым телом, содрав с меня за сексуальные услуги непомерно высокую цену. Любая из здешних девиц стоит не больше двух серебряных монет за ночь, но с меня скорее всего потребуют целый золотой. Ведь я аристократ, значит, денег у меня куры не клюют, а таких как я надо раскручивать по-полной.

Тупо, да — вот так сидеть, и думать совершенно ни о чем. О вине, о водке, о девке, от которой пахнет жареным луком и женским потом, запах которого она пытается перебить приторными притираниями. Девочка трогательна в своей жадности, и очень старается, рассказывая мне о своей несчастной судьбе. Эти рассказы все как под копирку — жила в деревне, умер отец, заболела мать, пришлось идти в город, на панель, чтобы заработать на больную матушку и на братьев с сестрами, которых по лавкам целая делегация, И все плачут, хотят кушать. Я слышал эту легенду неоднократно, и в различных вариантах. Меняется только количество детей и гендерная принадлежность персонажей. А так — все стандартно. Такой девочке так и хочется помочь, предварительно как следует ей присунув. Ведутся клиенты, чего уж там…работа такая! Ничего личного.

Ну а мне развлечение. Пить одному — это только для алкашей. У любого нормального человека должен быть собутыльник. Хотя бы муха, привязанная к ниточке. Отпустил — «С отъездом!» Потянул за ниточку — «С приездом!» Вот и повод выпить.

Крепкого вина здесь нет. Спирт — это для снадобий. Здешний люд накачивается «компотом». Так что и нажраться как следует не получилось. Сижу, гляжу — то в зал с высоты второго этажа (ясное дело, что аристократу сидеть внизу, с «быдлом», совершенно невместно), слушаю «песню Ярославны», и тихо тоскую. Дебош устроить, что ли? Или на самом деле утащить эту девку в комнату для утех, разложить на застиранных простынях, и…

Нет, при мысли о таком развлечении меня начинает корежить. Брезглив я, представляю, сколько клиентов побывало в этом средоточии порока, и сколько заразы в ней сейчас таится. Пусть ее черти трахают…

— Свали отсюда, а? — не выдерживаю я, и якобы подвыпившая девица затыкается, вытаращившись на меня злым, и очень даже осмысленным, трезвым взглядом — Ты уже запуталась. Вначале было пять сестер и братьев, две сестры и три брата. Потом их стало семь. Но двое умерли от голода. И стало шесть. Видимо больная мама еще одного родила, пока лежала в горячке. Ты когда выходишь работать, заучивай свою песню как следует, иначе можешь и нарваться.

— Хотя бы серебрушку дайте, господин — абсолютно трезвым голосом говорит девушка, которая только что плакала пьяными слезами, и становится серьезной-серьезной, и лет на пять старше, чем казалось минут десять назад.

— Создатель подаст — так же холодно отвечаю я, и под моим взглядом девица как-то сразу съеживается, и тихо-тихо выскользает из-за стола. Я вздыхаю, отворачиваюсь к сцене, на которой скачут три полураздетые танцовщицы, и вдруг слышу, как на стул возле меня опускается чье-то тело. Еще одну девку подогнали, что ли? Поворачиваюсь, демонстративно хмуря брови, и натыкаюсь взглядом на взгляд мужчины, который сидит за моим столом. Грузный, с явственно обозначенным животиком, одетый в камзол из хорошей ткани, он выглядит не очень удачливым главой Клана из провинции, приехавшим в столицу для улаживания семейных дел. Например — с жалобой на соседа, отхватившего кусок не принадлежащей ему земли. Абсолютно безобидная, и даже комичная фигура.

— Привет, Учитель… — говорю я, пристально вглядываясь в добродушное широкое лицо толстячка.

— Привет, Ученик — тихо, так же как и я, говорит Учитель, и его голос как всегда бесстрастен, полностью лишен эмоций. Робот, а не человек. Ожившая статуя!

— Слушаю — киваю я, стараясь не выказать свое волнение — Ты ведь что-то важное хотел мне сказать?

— Важное — кивнул Учитель — Важнее некуда.

Он замолчал, будто для того, чтобы придать особую значимость своим словам, а я продолжал смотреть в пространство над его головой, и ждал. Такие паузы — это в стиле Учителя, я к ним уже привык. И вообще — вывести из себя меня довольно-таки трудно — если я этого не захочу.

— Тобой недовольны — таким же бесцветным голосом сказал Учитель — Очень недовольны. Тебе сошло с рук одно преступление — потому, что оно не нарушило планов властителя. Сошло с рук еще несколько — нас не интересует судьба мелких преступников. Но уничтожить два высших Клана — это было лишнее.