b36dc720f51872f18fb67c3e0db41b0a

Я первая почувствовала запах горелого. Дернувшись, я посмотрела на плиту. Божественная яичница подгорела. Сафонов, почуяв неладное, оторвался от меня и выключил плиту. Чертыхнувшись, он схватил сковородку.

- Даша, – мужчина серьезно посмотрел на меня. – Всё пропало! Эта яичница была главным доводом, чтобы ты проводила все завтраки со мной.

Не сдержавшись, я прыснула. Опечаленный профессор со сковородкой в руке – это было непередаваемое зрелище.

Сафонов бросил сковородку в раковину и шагнул ко мне. Обхватив меня руками, он с какой-то необъяснимой тоской проговорил мне в волосы:

- Ну и черт с ней, с яичницей…

***

В университет мы безбожно опаздывали. Сидя в машине Сафонова, я нервничала и подгоняла его. Мужчина, неспешный и спокойный, только посмеивался, глядя на мои переживания.

- Дарья, не паникуй! У меня все под контролем.

По дороге профессор заехал в общежитие. Мне нужно было переодеться и взять учебники с тетрадями. Я рванула в комнату быстрее пули. Молясь, чтобы там не оказалось соседки, я взбежала по лестнице. Лена, к счастью, уже ушла. Представляю, что бы она подумала, увидев меня, заполошенную, счастливую, с зацелованной шеей и губами…

Я быстро скинула мятую футболку и натянула тонкую водолазку, прикрывавшую следы от жарких профессорских поцелуев. Я схватила со стола книги и косметичку, в надежде привести себя в порядок на перемене, и выбежала из комнаты.

Сафонов сидел в машине и разговаривал по телефону. Студенты, проходившие мимо, удивленно оглядывались на машину. Многие узнавали профессора. А он как ни в чем не бывало смотрел на меня через стекло, продолжая телефонный разговор.

Я смущенно юркнула в машину. Такими темпами о нас скоро будет судачить весь универ. Сафонов убрал телефон и тронулся с места.

- Всё в порядке? – мужчина задержал взгляд на моей шее, спрятанной под воротником водолазки, затем медленно спустился ниже, к груди. Тонкая ткань заметно обтягивала бесшовный лифчик. Под пристальным мужским взглядом я почувствовала, как соски болезненно твердеют. Надеясь, что плотное белье в силах это скрыть, я ответила:

- Да, всё хорошо…

Сафонов усмехнулся и перевел взгляд на дорогу.

- Ты взяла с собой сменную одежду на завтра?

- Зачем? – удивилась я.

Профессор пронзительно посмотрел на меня и безапелляционно заявил:

- Потому что сегодня ты ночуешь у меня.

Я изумленно приподняла брови.

- Нет, я сегодня ночью работаю в клубе.

Мужчина нахмурился.

- Ты можешь после клуба приехать ко мне.

Но я заупрямилась, захотелось вдруг, чтобы последнее слово было за мной.

- Нет, я поеду в общежитие.

Сафонов скрипнул зубами.

- Даша, ходить ночью одной небезопасно. Я за тобой заеду, и мы поедем ко мне.

Его категоричность взбесила меня. Не первый месяц я работала по ночам и всегда была осторожной – вызывала только проверенное такси и ночью по улицам одна не ходила.

- Ты уже всё решил за меня? По-моему, ты забыл спросить меня.

Я сердито посмотрела на невозмутимого мужчину, я не любила, когда на меня давили. «Больше похоже на семейную ссору», - поймала я себя на глупой мысли.

Мы уже подъехали к парковке за корпусом. Пара должна была вот-вот начаться. Я потянулась к ручке двери. Продолжать этот напряженный разговор не было желания. Сафонов резко схватил меня за руку. Рядом с машиной проходила компания студентов, и мужчина, проводив их недобрым взглядом, не решился на более явное проявление чувств.

- Даша, позвони мне, когда у тебя закончатся пары. Хорошо?

Я взглянула на его широкую жилистую ладонь, крепко сжимавшую мое тонкое запястье. Я мечтала об этих руках. Но не сейчас.

- Хорошо, - кивнула я и вышла из машины.

Глава 22. Сомнения

Пары пролетели мимо меня. Весь день я витала в облаках, то замирая с блаженной улыбкой на губах, то озабоченно хмурясь. Меня бросало из одной крайности в другую, как безумный маятник.

Я вспоминала нашу жаркую ночь с профессором, и дрожь пробегала по моему телу, а на лице выступал нездоровый румянец. Одногруппники даже задавали мне вопросы о самочувствии. Я лишь пожимала плечами и снова погружалась в анабиоз.

Потом меня переклинивало, и я задумывалась о случайной связи Сафонова с другой женщиной. Можно ли было назвать это изменой? Я не знала. Тогда мы не осознавали, что между нами происходит. Откровенно говоря, мы и сейчас не понимаем, к чему идем…

Профессор открыто признавал, что совершил ошибку и таким образом хотел перестать думать обо мне, и мне импонировала его честность. Но неконтролируемые обида и ревность периодически давали о себе знать. И что с этим делать, я не знала…

К концу второй пары я начала тосковать по профессорской улыбке, предназначенной только мне, по его сильным настойчивым рукам. В этот день у нашей группы не было занятий у Сафонова, и я тихо ненавидела людей, которые составляли расписание. Почему именно сегодня они решили нас разлучить?

Стены душного помещения невыносимо давили. Я ощущала себя сжатой пружиной – напряженной, резкой и хлесткой – тронь меня, и я сорвусь.