Ба-бай, пред первая кровь, Яшка-фуфломицин. Три истории, поведанные безумным графоманом

Существо бросилось на тёлку, засандалило свой шерстяной хер в глотку, схватив ведьму за голову.

— Получи, ненасытная тварь! — Заорал, вцепившись в огромные титьки передёргыша лапами.

Тумба отлетела на пол, рассыпавшись на деревяшки. Дама взвыла, а Ба-байка пихнул шнягу глубже, ухватив ведьму за уши. Зашипев, словно змея, она попыталась скинуть обидчика, но мохнатый уже крутил клитор пальцами, словно гайку. Женщина залилась экстазом, Ба-бай тоже. Оба корчились на кровати, издавая безумные крики. Существо разбрызгало семенную жидкость на лицо передёргыша, залепив глаза и нос жертвы. Тёлка побледнела, прозвучал звонкий треск, тело затряслось и рассыпалось пылью по койке.

— Вот же, блять! — Выпалил Ба-бай, соскочив с кровати.

Отряхнулся и направился к выходу, гордо задрав нос. Олег смотрел на куски дерева и пыль недоумевающим взглядом, продолжая карябать промежность.

— Чёрт, зуд не проходит! Какого хера? — Возмутился хозяин.

Существо приняло позу собачки, уставившись на болтавшиеся причиндалы Олега.

— Тьфу, епта! — Сплюнул на яйца молодого человека. — Это мебельные клопы! Эту тумбу давно надо было выкинуть. Вызови дезинсектора.

— Ты уверен?

— Точно тебе говорю! И одень штаны. — Почесал мохнатый зад. — Я буду у себя.

Ба-байка направился в кладовую, а Олег намазал зелёнкой лобок, оделся и побежал за дезинсектором, вспоминая огромные сиськи передёргыша.

Пред первая кровь(Джон Джимс Мэмбо)

Темнота, хоть глаз коли. Тишина окутывала тело, делая невыносимым прибывание здесь. Вытянув руки вперёд, мужчина лет тридцати аккуратно продвигался, ощупывая пространство вокруг. Осторожный шажок, ещё один….

— Фух! — Тяжело выдохнул, смахнув пот с лица. — Чёрт, я снова в яме!? — Сплюнул в сторону, уперевшись руками в колени. — Как так, вообще? Этого не может быть!

Он быстро дышал, губы слипались, во рту пересохло. Становилось прохладно, казалось, что по телу бегает стадо насекомых. Отдышавшись, мужчина продолжил путь, выставив руки перед собой. Мускулистые конечности, покрытые варикозными венами, пытались разгребать темноту неуклюжими движениями человека, гонявшего мух.

— Джон! — Раздался женский голос. — Джон Джимс!

Замер.

— Где тебя носит? — Поинтересовался голос.

— Я здесь. А ты кто? — Произнёс с дрожью в голосе.

Из темноты вышла полная женщина азиатской внешности, держа за шиворот грудного ребёнка. Бамбуковая юбка прикрывала срам, грязные длинные волосы свисали до пояса.

— Это твой сын! Хусейн Джимсович!

Мужчина открыл рот от изумления.

— Нет! Не может быть! Отстань, ведьма! — Заорал, спустя несколько секунд, отмахиваясь руками.

— Может, Мэмбо, может! Что ты сделал первым делом, когда сбежал из плена во Вьетнаме?

Джон Джимс задумался, вспоминая те события, однако, разум не мог освежить в памяти даже то, как оказался здесь, в этой кромешной тьме.

— Ты, гад, — продолжала незнакомка, — как только выбрался из ямы, сразу же накинулся на меня, громко выкрикивая ругательства!

Мэмбо плюхнулся на пятую точку и раскраснелся, как варёный рак, а незнакомка перечисляла бранные слова монотонным голосом.

— Мне, наверно, просто надо было снять напряжение! — Выпалил Джон.

Женщина сплюнула под ноги.

— Как же я жалею о том, что не дала проткнуть твой прокисший мозг кривым копьём моему брату Хунь Мунь Цонгу, когда ты был привязан к пальме. Держи! — Швырнула ребёнка в собеседника.

Мужчин зажмурился, заорав во весь голос. Однако, ничего не происходило. Открыв глаза, обнаружил, что сидит напротив «Закусочной» в сугробе. Ноги украшали домашние тапки, аляпистые семейные трусы, испещрённые мелкими прожженными дырочками, покрылись льдом.

Провалы в сознании ветерана Вьетнамской войны последнее время происходили достаточно часто. Головные боли, бессонница сделали из него параноика, и только бутылка хорошего вискаря помогала в трудную минуту.

Быстро поднявшись, он влетел в «Закусочную». Пару стариков в ковбойских шляпах, находившиеся у стойки, разглядывали посетителя с улыбкой на лице. Мэмбо осматривал помещение, оценивая угрозу профессиональным взглядом бойца специальных подразделений.

— Чего смотрим?! — Выкрикнул Джон с остервенением.

Сделав мощный рывок, оказался возле пенсионеров. Заглотил содержимое их стаканов и сорвал ковбойские шляпы. Какое — то время скакал на головных уборах, выкрикивая оскорбления, после чего приметил продавца. Девушка безмолвно стояла, наблюдая за происходящим с ужасом в глазах.

— Они повсюду! Проклятые! — Кинулся к прилавку.

Ударил кулаком сотрудницу питейного заведения промеж глаз и схватил бутылку виски с витрины.

— Мне нужна ваша одежда! — Строго посмотрел на стариков.

Бросив безумный взгляд на барменшу с заплывшим глазом, он задумал снять напряжение, но вспомнил азиатку и тут же отказался от этой мысли. Быстро одевшись, выскочил на улицу.

— Они везде! — Кричал обезумевший герой, шпаря в сторону оружейного магазина.

Глаза Джона Джимса налились кровью, изо рта валил пар, нижнее бельё звенело, словно ёлочные игрушки на ветру. Он бежал, расталкивая прохожих, обвиняя всех в предательстве и требуя право на аборт.