Ба инь или сказки колокольчиков (СИ)

Жена горшечника от этих разговоров за спиной и косых взглядов давно бы в город уехала, но глину впрок запасти было нельзя: уже на другой день волшебная сила пропадала, а оставить мужа одного жена опасалась. Потому и решила устроить новоселье как положено: кто знает, сколько ещё жить в деревне придётся, лучше не пока ссориться.

От приглашения никто не отказался. Люди в селении были, в общем-то, неплохие и чужому внезапному богатству хоть и завидовали, но совсем немного, не то, что в иных местах.

Столы пришлось накрывать во дворе. Жена горшечника расхаживала среди гостей, словно императорша. Селяне искоса поглядывали на неё, пряча усмешки в чашах с вином, да за кусками пирогов.

- Кушайте, кушайте, - приговаривала жена горшечника. - Когда ещё такое попробуете, - а сама с беспокойством следила за тем, как в прожорливых глотках исчезают горы заготовленной снеди. Наконец не выдержала, убежала в дом, растолкала мужа, успевшего напиться вина ещё до застолья.

- Еда кончается! - злобно прошипела жена.

- Ну, и что?

- Скажут, богатством похваляются, а накормить толком не могут.

- Ну, и что? - пьяно повторил горшечник.

- Всё тебе "нуичто"! Вставай. Уже ночь на дворе. Бери глину, превращай в пищу!

- Нельзя! - вмиг протрезвев, вскинулся с ковров горшечник. - Лис строго-настрого запретил!

- Много он понимает, этот твой лис. Не ему здесь жить.

- Нет, нельзя.

- А я говорю - можно. Лис и помногу расходовать запрещал, а ты сколько глины за ночь изводишь?

- Эй, хозяева, а что-нибудь ещё выпить есть? - раздался в дверях голос бывшего самого богатого в деревне человека.

- Сейчас, сейчас! - засуетилась жена горшечника и пихнула мужа ногой. - Давай быстро, иначе всем расскажу, какой из тебя на самом деле гончар.

Эх, эх! Пир, начавшийся с вечера, продолжался всю ночь. Но едва на востоке показался краешек солнца, как в то же мгновение рухнул новый дом горшечника, обратившись кучей глины, а во дворе, похватавшись за животы, завыли-закричали от боли гости. А громче всех - жена горшечника. Ещё бы, столько глины съела.

Сказка о дожде

Когда умер охотник Мон, в маленьком доме на склоне горы остались его жена Мон-У и сын Кан. Кану шел всего четырнадцатый год и потому он довольно быстро свыкся с тем, что отца больше нет. Совсем иначе Мон-У. Смерть мужа, казалось, и ее лишила жизненной силы. Подобно бледной тени прежней Мон-У бесцельно бродила она по дому и могла часами стоять у порога, словно поджидая своего любимого супруга. Из деревни, вначале часто, а потом все реже и реже, к ней приходили подруги, пытаясь хоть как-то помочь Мон-У, облегчить ее горе. Мон-У их едва замечала. Она разговаривала, отвечала на вопросы, но при этом глаза ее были пусты.

"Сходи к старухе Вэй, - сказала как-то одна из женщин Кану. - Может, она даст тебе каких-нибудь трав или снадобий для Мон-У, а то, ты все равно, что круглый сирота при живой матери."

Старуха Вэй, колдунья, жила у дальнего горного озера в хижине из камней, почти в пещере. Едва приметив Кана, Вэй замахала руками: "Иди, иди. Я не могу тебе помочь. Нет у меня таких трав и снадобий, чтобы они заставили Мон-У позабыть о муже. Впрочем, - старуха мерзко хихикнула, - Позабыть-то она позабудет, но ведь тебе не это нужно?" "Не это, - подтвердил Кан, - Может быть, ты подскажешь, у кого мне искать помощи?" И он протянул старухе Вэй шкуру черной лисицы. "О!" - воскликнула старуха, и глаза ее жадно сверкнули. Протянув руки, она выхватила шкуру, зарылась носом в густой мех. "У кого мне искать помощи?" - повторил Кан. "Спроси у Царя Обезьян, - неохотно пробормотала колдунья, - Только он властен над живыми, заблудившимися в Царстве Мертвых." "Где мне его найти? Где живет Царь Обезьян?" "Не знаю!" - ответила старуха и попыталась спрятаться в доме. Но Кан подскочил и вырвал лисью шкуру. "Не отдам, пока не скажешь!" "Мои бедные старые кости! Им так холодно и сыро в каменном доме!.." Кан спокойно выслушал причитания и сделал вид, будто хочет уйти. "Погоди! Я научу тебя, только обещай, что не скажешь Царю Обезьян, кто подсказал тебе дорогу." "Обещаю." "Дай лису... Поднимись на вершину самой высокой горы и изо всех сил подпрыгни девять раз, приговаривая, "Царь Обезьян, к тебе гость пришел". На девятом прыжке тебя подхватит облако и отнесет к замку Царя Обезьян... Я тебе даже больше скажу, потому что ты мне сразу понравился, и я вижу, как ты заботишься о своей матери. Царь Обезьян, если он согласится тебе помочь, будет предлагать тебе много разных волшебных зелий, но ты не бери. Проси у него Дождь Забвения." "Что за дождь такой?" "Все, все! Уходи!" Колдунья испуганно взглянула на небо и засеменила к хижине.

На другой день Кан попросил мать испечь мешок лепешок. Мон-У, не спрашивая, зачем сыну так много еды, и вообще ничего не говоря, растопила очаг и замесила тесто.

"Я ухожу и наверное надолго, - сказал Кан на пороге, - Сейчас за тобой придет твоя сестра, поживи пока у нее в доме." Мон-У не ответила. Она смотрела на горную тропинку, по которой Мон всегда возвращался с охоты, и глаза ее были пусты.