Baba Doca (СИ)

Гости встали из-за стола и покинули дом Попадиевых,

- 20 -

Скрипнула дверь, и медленно приоткрылась. В комнату вбежали кошка с собакой, а следом зашел и Василий. Веселый и хмельной. Стал посреди комнаты и крикнул:

- Ма-ма! Я вернулся!

Баба Доца выскочила из кухни, увидела собаку и кошку, кинулась сыну на шею и от радости запричитала:

- Василий, сынко Василий! Сколько, сына, можно тебя учить, что собаку в хату нельзя пускать! Собака - не чистоплотное существо!

- Ладно, мать, - успокоил сын, - Сегодня все можно. Я вернулся. Отныне все будет, по-моему, так как я скажу. С сегодняшнего дня я в доме я хозяин.

Баба Доца с удивлением посмотрела на него и отступила шаг назад. Стало ей даже приятно, что Василий обрел мужской голос и хозяйский тон.

"Ей, Богу, человеком стал, - подумала про себя, - И пусть ему Бог по-могает". А вслух сказала:

- Заходи, сынок! Будь как дома. - А я что, в гости, что ли пришел? - все еще повелительно отозвался Василий.

Он прошел одну комнату, другую и вломился в спальню деда Данила.

Дед вольготно отдыхал на его койке. Василий сунул руки в карманы, подошел к койке и грозно крикнул:

- Керана!!

Из другой комнаты, узнав голос мужа, радостная вышла Керана. Кинулась обнимать мужа, но Василий ее остановил строгим вопросом:

- Кого ищет этот мужик в моей постели? С кем спит?!

- Н-ни с кем... - растерялась жена, - Это мамин дед.

- А твои любовники кто?

- Не понимаю...

- Я спрашиваю: кто твои мужчины, с которыми -встречаешься у ворот?

- Кого ты имеешь в виду, Василий? Я ничего не знаю. Боже, кто нас-плетничал. Мама!

- Не делайте из меня рогатого! Я все знаю!

- Ничего ты не знаешь, сына, - заступилась баба Доца, явившись на зов снохи. Это я во всем виновата. Керана ни при чем. Она честно тебя ждала!

- А ты что мне писала?

Дед Данила использовал удобный момент, ссунулся с койки на пол, захватил свою одежонку и ползком достиг коридора. Оттуда молча исчез в холодной ночной темноте. Баба Доца состроила виноватую физиономию, пощупала бородавку и призналась:

- Скажу я вам всю правду, только не обижаетесь на меня. Я никому не хотела зла, нужда заставила. Василий ,если бы я не знала твой характер, я бы не стала тебе писать, впутывать Керану в эти дела. Прости меня, дорогая, - обратилась к снохе, - прости, что оклеветала, но иначе Василия мы бы не увидели. Он бы не вернулся из России. Так, сына?

Василий соглашательски качнул головой.

Вот потому я и написала, чтоб ехал, за семьей присмотрел. Грех на душу взяла. Еще раз простите, если можете...

В эту минуту в дверях, куда юркнул дед Даня, появились Анфиса с Гогой. Увидев их в пестро-ультрамодном одеянии, Василий пренебрежительно вопросил:

- А это что еще за ряженые?

- Неужто не узнал? - удивилась баба Доца, - Дак это же наша Анфиска! А рядом с ней ее Гога.

- Ее Гога не рядом, а сзади, - к чему-то произнес Василий, снял ремень и замахнулся на Анфису. Та отскочила, увернулась, и ремень со свистом угодил бабе Доце по мягкому месту.

Гога с Анфисой повернулись и исчезли в раскрытую дверь, а баба Доца как изваяние застыла посреди комнаты. А когда, минуту спустя, прошло нервное потрясение, она подняла взоры к потолку и молитвенно произнесла:

- Вот так! Что бы люди не говорили про Василия, но набрался он ума. Человеком стал!

-21-

До сих пор, люди добрые, как-то жилось. Продуктов питания было много, но съедали еще больше. Сами знаете, какая у нас семья: восемь ртов едят, а никто не работает. Живем на моей и дедовой пенсии. А теперешние пенсии сами знаете, какие: не то человека, собаку на них не прокормите.

- Сутужно живется многодетной семье, где ни отец, ни мать не работают. Невестка Керана с малыми детьми мудохается, а Василий из-за пьянки света белого не видит. Эх, да что и говорить? Видать, преждевременно я обрадовалась, что с тех пор, как он вернулся из России, человеком стал. Куда там! День-другой поприбирал во дворе, понял, что домашний труд не легок, и слинял. Приволок откуда-то бутылку вина, обнял деда Дечо, и пошел отмечать день рождения Ивана Грозного. Дед как дед: выпил пару стаканов и завалился спать возле овец, а Василия и дубиной бей по голове - с ног не свалить.

Терпела я сколько терпела да и говорю деду:

- Слушай, старче. Люди говорят, кризис приближается. Цены растут, на базаре картошки не купить, а мы палец о палец не бьем. Если и дальше так пойдет, и кризиса не дождемся: поздыхаем как мухи. Давай шевелить наших дармоедов. Сколько можно дрыхнуть?

Врываемся в спальню, и я кричу:

- Подъем, рота! Тревога! Вставайте, кризис на носу, а вы спите. Куры повставали, одни вы не наспитесь.

Первым проснулся Василий. Сел на кровать, зевнул, потянулся, спустил ноги на пол:

- Да что ты, мать, раскудахталась? Кризис, кризис! Встанем, не будем же спать двое суток. Карана, подай мне штаны.

А Карана не из тех, чтобы промолчать, отвечает:

- Брюки твои собака по огороду таскает. Если не порвала, могу принести.

Василий почухал затылок и снова лег - в ожидании брюк. Мало по-малу повставала и детвора. Я выхожу среди спальни, принимаю агитационную стойку и говорю: