Баба Яга пишет (сборник)

Когда мы ужинаем, Амин хрюкает под столом, как собачий ребёнок, кушает натуральный корм Innova. Когда мама и папа выключат свет в спальне, я вою, как ньюфаундленд у дяди Тома. Ананд раскладывает кошкину шерсть на ковре в большой комнате. Её продаёт за 2 доллара Бритни. Её персидская Марта волосатая, как мамонт, из-под шерсти мяу не слышно. Недавно мы засунули в микроволновку мамину тапочку и включили. Когда мама её увидела, она решила: тапочку жевала очень страшная собака Баскервилья. Скоро засунем в микроволновку вторую тапочку, фен и миксер. Мама и папа уже привыкают к собачьему ребёнку. Вчера они бегали по дому с кусочком колбасы и искали собаку. Но говорили: “Кис-кис”. Наверное, волновались. Я и Ананд погрызли пилой ножки у письменного стола, как будто их кушал собачий ребёнок. Одна ножка стала совсем дохлой. Мы узнали об этом, когда папа сел за компьютер и грохануло. Томатный сок сделал лужу на бумаги и белые брюки, в которых папа хотел быть красавцем на конференции. Красное на белом – это получилось эффектно и без конференции.

Папа не успел ругаться по этому поводу, т. к. Ананд сообщил о чёрном призраке, который ходит по потолку в соседней комнате. Когда Ананд один дома, он слышит, как у чёрного призрака в животе скрипят кишки, потому что им неудобно висеть вверх тормашками.

Психолог дал маме совет по телефону: надо делать ловушки на чёрного призрака. Мама залезла на лестницу и наклеила на потолок липучие ленты. Туда сразу поймались мамины волосы, как мухи. Папа попросил пожалуйста у соседей вторую лестницу, чтобы добраться до мамы. У соседей лестница несчастно сломалась. Папа достал из гаража секатор для причёсок клёнам. У секатора длинная ручка, но всё равно папа очень подпрыгивал, чтобы подстричь мамину голову. Мы волновались за её уши, они у мамы очень большие, как у тебя. Мама освободилась только от волос и вернулась к нам. Она ходит на работу в платке. Мамин начальник добавил ей 30 долларов к зарплате. Он подумал: мама приняла ислам, и обрадовался.

Ананд громко сказал: чёрный призрак терпеть не может собак. Но папа и мама не услышали. Наверное, у них не только аллергия, но и глухота на собак. Какая мысль есть у тебя?

Если бы я был Санта Клаусом, я всем вручал собак. И тебе тоже.

Аджей. Колорадо»

«Дорогой Аджушечка! Мой храбрый и могучий внук!

Теперь у меня есть подружка! Она большая. Белая. Лохматая. С зелёными глазами и синей бородой.

Как-то прихожу домой – и вижу: на письменном столе сидит собака.

– Почему ты не держишь чернил в доме? – сердито спросила она.

Я стала оправдываться:

– Потому что пишу роллером, который мне подарил Аджей.

Поначалу я хотела выгнать непрошеную гостью. Зачем мне нужна говорящая собака? Но потом решила – пусть будет хотя бы такая, раз нет другой! И тут же отправилась в магазин за чернилами. Собака выхлебала два пузырька, а на десерт сгрызла стержни от шариковых ручек (они ей заменяют сахарные косточки). И после этого стала помахивать хвостом уже вполне дружелюбно.

Я решила назвать её Бурей.

– Когда я в хорошем расположении духа, можешь окликать меня просто Бурёнкой, – сообщила эта нахалка и облизала свою бородку, синюю от чернил. Она большая чистюля, но “отмыть” языком бородку до белизны у неё никак не получается.

Теперь каждый вечер я подхожу к окну, а Буря запрыгивает на подоконник. Прохожие на улице с удивлением поглядывают на белую собаку, которая горит, как звезда. А мы с ней начинаем закатывать солнце за горизонт. Я – пальцем, а Бурёнка лапой. Пусть солнышко быстрее катится в сторону Колорадо и сияет над вашим домом, пока тебе не надоест.

Буря страшно гордится, что живёт у меня. Ведь у каждой приличной Бабы Яги есть ступа (маленькое ведёрко для очистки зерна от шелухи для каши). Именно в ней бабки-ёжки и летают, куда душа пожелает. Моя ступа очень удобная и быстрая, но давно не была в ремонте. Несколько часов лёта – и отправляй её на подзарядку. И всё равно, скажу по большому секрету, я прилетаю в Колорадо. Но не показываюсь вам, опасаясь за нервную систему папы. Ему хватает и других потрясений! Когда никого нет, сделаю кружок по вашему дому, вдохну чудесные, самые вкусные запахи моих внуков, успокоюсь, что у вас всё хорошо, – и обратно в Москву. Надо спешить, чтобы ступа не разрядилась! Согласись, мне, почтенной преподавательнице университета, было бы просто неприлично грохнуться в океан с высоты птичьего полёта.

В следующий раз Буря прилетит к вам одна. У меня много дел, а ей не терпится посмотреть, как вы живёте. Услышите какой-то подозрительный скрип, стук, хрип – знайте: это кряхтит моя старая ступа, и Буря ей подвывает.

Мой оранжевый мальчик, мой муравейник, я очень люблю всех вас, будьте здоровы!

Бабуля. Москва».

«Дорогая бабуля, мой розовый поп-корн!