Баба Яга против! (СИ)

Покачал головою Ванька-не-дурак. Должен был он придумать, что тут можно сделать. Не собирался он умирать пока. Да и вообще. Царевича тоже вытащить надо. Самому сподручнее-то выпутаться.

— Зачем вам воевать с Переславлем, ваша милость? Только скандал политический да дело муторное. У вас есть Елена Прекрасная благодаря Ивану-царевичу. Смотрите, какая красавица.

Елену Прекрасную на лавке для наглядности уложили. В тронном зале. А она руки на груди сложила, да знай себе, трупом лежит. Вся стража во главе с царем Долматом умилились.

— Ведь и не ожидали вы такого обмена прекрасного на жар-птицу, правда? А он сам предложил вам. Ошибался, но кто не ошибается? Разве только вы, ваша милость.

Снова почесал пузо царь Долмат. И улыбнулся широко. Понравилась ему лесть. А кто ж не любит ее.

— Будь по-твоему. Развяжите царевича.

— Но… — пробормотал царевич.

— Иди, — шепнул ему Ванька. — Да глупостей не де…

— Я люблю Елену Прекрасную всем сердцем своим и никуда отсюда не уйду! — топнул своим сафьяновым сапожком Иван-царевич, стражников стряхнул с плеч да меч выхватил свой кладенец. И очи горят.

А Иван-не-дурак сделал жест рука-лицо.

— Что-о?! — встал даже царь Долмат, и развязался его халат.

А под низом пижама была. В сердечки. Смутился царь, отступил на мгновение.

И зашумело вдруг во дворце, загудело, шапки посдувало со стражи, а с царя Долмата халат. И пришлось ему за троном прятаться.

Только Иван в шляпе остался. Дурак который.

— Ой ты гой еси, царь Долмат, — выла Яга, несясь в ступе, как могла, да пест деревянный вперед выставляя, как копье, — и не стыдно тебе всех в клетки сажать да связывать?

Въехала на ступе прямо в зал тронный, а следом Волк Серый вбежал.

Иван-царевич за Еленой Прекрасной метнулся, а Волк ему спину подставил, да и пулей вылетел со своей ношей прочь, уши прижав. Яга же пестом Ваньку-не-дурака под руки связанные поддела да поднять попыталась. Тяжелый был Иван, не получалось. Хоть и помогал изо всех сил.

А царь Долмат начал в себя приходить да крикнул:

— Взять их, взять! Упустили жар-птицу, упустили Елену Прекрасную, так хоть бабу Ягу…

Яга приказала Вихре опуститься на пол, и Иван-не-дурак перевалился к ней через борт, да вдруг кинули сеть на них, и все… Заметалась Вихря, а сеть ловчая крепкая была.

— Ну, все… — пробормотала Яга, к Ивану прижимаясь.

— Не кручинься, ясно солнышко, — прошептал и тот в ответ.

— Так ты понял?

— Уже давно.

И поцеловать ее в макушку умудрился.

— Только нос тебе не идет.

— Для камуфляжу. Как бы они поверили в Ягу без носа?

— Моя маленькая храбрая Яга.

Яся готовилась с жизнью распрощаться, но не было ей жаль последних суток. Иван не собирался прощаться ни с жизнью, ни с Ясей, ни с последними сутками, но пока еще не придумал плана.

А в тот момент разбилось стекло потолочное в зале тронном, и огнем вниз упала… жар-птица и сотня воронов.

— Здравствуй, царь Долмат, — пропела жар-птица. — Меня ли ты искал?

Долмат так и сел в своей пижамке. Прямо под троном.

— Ловите… ловите! — выдохнул он, руку толстую и короткую к огненной жар-птице простирая.

Но взмахнула птица жар крыльями, и взгремел гром снаружи.

— Не слышал ты бабы Яги разве, царь Долмат? Тех, кто хочет мир неволить, в конце ожидает такая же судьба.

Вороны расправились с сетью, и Вещий Олег клювом развязал руки Ивану. Обнял Иван Ягу, за пест взялся было. Вихря радостно подлетела кверху.

— Не можем мы птицу жар одну оставить, — шепнула Яга добру молодцу своему.

— Она сама справится… Смотри… Вихря. поднимись под потолок. Так безопасней будет.

И поднялись они помеж молчаливых, и тем грозных воронов.

— Она наказать хочет царя… — с благоговением в голосе сообщил Вещий Олег.

А птица жар блеснула огнем и ударила молниями во все стороны. Стало так светло, что аж и не видно ничего. Спрятала Яся лицо на груди Ивана, гром снова загремел, засверкало…

— Вихря, наверх! — скомандовал Иван.

И вырвались они на волю, в грозу и дождь, в темноту и свободу. Вихря возрадовалась и снова изобразила мертвую петлю. Иван и Яся едва не выпали, да и пест в самый последний момент Иван подхватил, шляпу свою придерживая. А вот парик соскочил и исчез в темноте.

Яся ахнула и простерла за ним руку в дождь, а Иван рассмеялся, поцеловал ее крепко и сказал:

— Не нужен он больше тебе, ясно солнышко. Это я тебе нужен.

Снял с себя шляпу и ей на голову надел, и дождь был больше не страшен. Яся улыбнулась счастливо в ответ и… таки превратилась в лужицу.

— Это самое прекрасное, правда? — сложила кулачки Кикимора под подбородком. — И жили они долго и счастливо…

— Нету пока долго и счастливо, душенька, — возразил Леший. — У Ягуси есть еще перевернутый мир, и она жить ведь без него не может. А Ивана куда? У этих счастье не в том, чтоб избу поставить да детишек нарожать. У этих все мудренее.

— Да что ж все так сложно! — всплеснула Кикимора руками, и яблочко снова скатилось с блюдечка и в пруд ухнуло.

— Ну вот. Поменьше экспрессии, — вставил Леший умное Ягусино словечко.