Баба-яга с казанского Арбата

А уже первого января разыгралась трагедия. Муж Веры Петровны, Аркадий, возвращаясь поздно вечером от знакомых, попал под машину, которая тотчас скрылась с места происшествия, оставив еще живого мужчину на белой холодной дороге. Если бы не трескучие морозы в эту ночь, если бы народ не продолжал праздновать Новый год и местность не была бы столь пустынной, то человек остался бы жив…

Но беда, как известно, никогда не приходит одна, а постоянно караулит нас, чтобы нанести удар в самое сердце. После похорон мужа Вера Петровна осталась жить вместе с сыном Алексеем, работавшим после окончания училища слесарем в домоуправлении. Природа щедро одарила молодого человека красотой, умом и силой.

Но летом того же злополучного года на участке Алексея прорвало трубу отопления. Кипяток бил гигантским фонтаном, размывая все вокруг. Аварийные работы пришлось проводить ночью, и Алексей, то ли поторопившись, то ли поскользнувшись, упал прямо в канаву с горячей водой.

Чуть не сошедшая с ума мать бегала по знакомым и незнакомым, чтобы отыскать доноров четвертой группы крови. Переливание сделали, но слишком поздно…

Снова похороны, да к ним разве привыкнешь? Денег у Веры Петровны не было, пришлось занимать у дальних родственников. А они, вернувшись с кладбища, заявили ей:

– Вера, нам завтра на свадьбу идти к знакомым. Надо бы долг отдать!

Вера Петровна всех прогнала. А сама стала пить. Много и часто. На работе и дома. Пить, чтобы хоть на мгновенье оторваться от убивающей ее действительности и вернуться мыслями в прошлое, когда она, Алексей и Аркадий были счастливы вместе.

Денег на водку не хватало, и Вера Петровна стала забирать себе пенсии стариков, проживавших на ее участке. Но это обнаружилось не сразу, потому что жаловаться приходили такие древние обитатели окрестностей, что полагаться на их память и разум почтовые служащие не спешили и яростно защищали коллегу.

Но обман все же открылся, и Веру Петровну уволили. Все чаще она стала просить милостыню на улицах, в лихие времена лишилась дома и из уютных комнат перебралась в полуразрушенные трущобы. Из мебели у нее была разбитая тумбочка, а вместо кровати в углу была накидана гора старых тряпок, полусгнивших кофт и пальто.

4.

Вера Петровна сильно постарела, а ведь ей было-то всего пятьдесят с небольшим. Разве это возраст? Где-то она попала под машину и теперь опиралась на костыль, найденный на помойке. Где-то обожгла лицо, и оно стало красно-коричневым. Бравые ребята-патрульные гоняли женщину, горожане шарахались от нее, уличные мальчишки издевались над ней, как могли. Но всегда был приветлив с Верой Петровной безрукий музыкант, зарабатывавший игрой на губной гармошке. В кармане его потертого плаща постоянно лежала книга Титова «Всем смертям назло».

Часто музыкант и Вера Петровна вместе пили чай и ели бутерброды возле Центрального рынка. Музыкант смеялся и говорил: «Ах, Бабуся-ягуся, кто тебе такое имя придумал?».

Смеялась и сама Баба-яга. Тогда ее изуродованное каменное лицо становилось человеческим.

Вера Петровна часто вспоминала ту старушку, которую она выгнала из здания почты в лютую стужу, и мысленно просила у нее прощения. В эти минуты из глаз текли чистые слезы и на душе становилось легче.

Годы шли. Давно уже не видно на улицах безрукого музыканта, пропала куда-то и Вера Петровна. Наверное, измученная ежедневными заботами, тихо уснула она в своем ветхом жилище, и Господь Бог отвел ее душу туда, где ей будет по-настоящему хорошо. Как не было при жизни…