Баба-яга в тельняшке

Мы с ведьмочкой проголодались и решили заглянуть в кондитерскую, обнаруженную нами за углом. Открывая дверь в мир сладкого наслаждения, ну лично для меня это было именно так, я услышала за спиной знакомый голос. Пропустив Акулину вперед и быстро закрыв за собой дверь, я прислушалась. Разговаривали двое мужчин, одним из которых был Константин. Мое сердце ёкнуло, и я прислонилась к двери, но в следующую секунду была вынуждена отпрянуть и вбежать в кондитерскую, обгоняя ведьмочку. Мой взгляд заметался по залу, ища, где можно было спрятаться. И ура! Я нашла это место! В самом углу помещения стояла кадка с раскидистым деревцем, загораживая столик у самого окна. Схватив Акулину за руку, я потащила ее к спасительному укрытию. Едва мы успели сесть, как в кондитерскую вошел кощей со своим другом-оборотнем. Милки, к моему большому сожалению, с ними не было. Как-то не вязалось, что двое парней вдруг воспылали любовью к сладкому, но услышанный мной разговор, расставил все по своим местам.

— Я же говорил, что тебе показалось, — похлопал по плечу Константина его серый друг, впрочем, он при мне не оборачивался, может у него и другая масть, но мне он представлялся именно огромным серым волком.

— Да, не мог я обознаться, и подруга с ней была, ведьмочка, рыженькая такая.

— Но здесь никого похожего нет. Совсем тебе от любви крышу снесло.

— На себя посмотри, привел человечку чистокровную в замок и никого к ней близко не подпускаешь.

— Что делать, инстинкт, против него не пойдешь, знаю, что глупо со стороны выглядит, а поделать ничего не могу.

— Да не переживай ты, все у вас будет хорошо, родители твои только за, истинная пара не часто встречается даже среди оборотней. Про девушку и говорить нечего, она с тебя влюбленных глаз не сводит.

— А твой отец по-прежнему против кощеечки настроен?

Константин кивнул:

— Она ему такой спектакль устроила, до сих пор отойти не может. Грозится женить меня на принцессе. Не знаю, как и отбиваться, даже довод об отсутствии у дочери Берендея магии уже мало помогает.

— Сочувствую.

— Надеюсь только, что на балу Рада ничего не учудит, и отец смягчится. Только верится в это с трудом, зная ее характер, — вздохнул Константин и повернулся к выходу.

Мне стало стыдно, и я мысленно пообещала парню вести себя как благородная княжна, а леди Медею возвести в свои кумиры на все дни, оставшиеся до бала. Вот только времени на занятия с преподавательницей этикета было явно недостаточно. Но я хотя бы постараюсь исправить то негативное впечатление, которое до сих пор так старательно производила на отца Константина. И никакая принцесса его, точно, не получит, уж это я ей могу гарантировать!

— А чего это мы прятались? — спросила удивленная Акулина. — Ты же его простила?

— Простила, но ему об это я не скажу, пусть первый подойдет.

— А если не подойдет? — спросила меня ведьмочка и хитро прищурилась.

— Ну, не очень-то и хотелось, — выдала я, расстраиваясь только от одной мысли о такой возможности.

— Ну да, не хочется нам как же, — улыбнулась подруга, — да не волнуйся, судя по разговору между мужчинами, огорчен кощей не меньше тебя.

— Угу, вот он такой весь из себя расстроенный, а попыток к примирению не делает, — вздохнула я и пошла к прилавку со сладостями, захотелось настроение себе поднять. Набрала целый поднос всяких разностей и поставила его перед собой, решая, что я хочу попробовать первым, вон то воздушное пирожное с вишенкой или вот это абрикосовое суфле? А может слоеный пирожок с ежевичным джемом или с шоколадного мороженого начать? Или…, мои размышления прервал парень, наглым образом стащивший с моего подноса корзиночку с кремом. Я подняла глаза и увидела, как мое любимое пирожное исчезает в пасти наглого незнакомца, а его руки тянуться к еще одному шедевру кулинарного искусства.

— Руки мыл? — начала закипать я.

У меня и до этого настроение испортиться успело, а тут среди белого дня бедную и несчастную меня сладкого лишают. Парень не ждал подобного вопроса и так и застыл, не донеся до рта шоколадный трюфель. Акулина зачем-то дернула меня за рукав и вытаращила свои и без того немаленькие глазки, желая что-то передать мне без помощи слов. А что тут говорить? И так все понятно, если сейчас же не вернет мое сладкое успокоительное, то он труп. Вот об этом я тут же ему и сообщила.

— А ты знаешь, с кем связалась, малявка?

Я посмотрела на него, если встану, буду с него ростом, как-то меня принизили слишком, но пока еще я могу себя сдерживать, кондитерскую жалко, мне здесь понравилось, а когда еще ее заново отстроят? Я миролюбиво попросила:

— Уйди, противный, по-хорошему тебя прошу.

— Я Соловей-разбойник, — сказал самодовольно парень и с превосходством взглянул на меня.

— Кликуха, что ли у тебя такая? — пожала я плечами, — никакой фантазии.

— Какая кличка? Зовут меня так!

— Псевдоним, значит.

— Какой псевдоним? Я это звание своими деяниями заслужил!

— Сочувствую твоим родителям.

— Да они мной гордятся!

— Неужели?

— Я как свистну сейчас, и все замертво упадут.

— Не свисти, денег не будет, — вспомнила я к месту народную мудрость.