Баба Люба. Вернуть СССР 2 (СИ)

Я внутренне хмыкнула. Ещё бы. После такого вопроса. Когда этот дядька на автомате прочитал вслух мой вопрос, он аж с лица спал. Ответил что-то невразумительное, типа в Бруклин братья и сестры ездят тоже, но, для этого нужно верить в Иегову и нести его Слово всем людям, и прочее бла-бла-бла в таком примерно духе.

Я ещё тогда восхитилась, мол, красиво чувак спрыгнул. А он, оказывается, поговорить теперь хочет.

Любопытненько.

— Когда хочет побеседовать? — спросила я.

— Да хоть бы и сейчас можно, — замироточила Марина. — Я провожу.

— Ну тогда пошли, — кинула я (что ж, пусть Ивановна извиняет, но визит к ней в больницу откладывается до завтра). — Хотя я в брюках и без платка, неудобно.

— Для духовной беседы главное быть чистой внутри, а брюки — это не беда. Сейчас молодежь вся в брюках ходит. А платок я вам дам. Там у нас несколько дежурных платков есть. Всякое же бывает.

Ну ладно. Решив вопрос с маскарадом, мы с Мариной направились в Дом молитвы. Насколько я поняла, старейшина жил при этом доме.

— А кто это за девушка? — спросила я, — так пела, я аж заслушалась.

— Это Юля. Она раньше оперной певицей была, — похвасталась Марина.

Я не стала спрашивать, про теперь, и так всё с Юлей ясно.

Почему-то стало грустно.

— Вот мы и пришли, — улыбнулась Марина, пропуская меня в дом.

В большой комнате сидел за столом и что-то читал давешний представительный мужчина, старейшина, как поняла я.

— А вот и вы, — сказал он и посмотрел на меня.

Глава 4

— Здравствуйте, Всеволод Спиридонович, — сказала я.

— Присаживайтесь, Любовь Васильевна, — слишком уж пристально посмотрел на меня старейшина. — Разговор нам предстоит непростой.

Ну ладно, не простой, так не простой. Я уселась поудобнее и приготовилась.

Всеволод Спиридонович пил чай с ватрушкой. Мне, кстати, чаю не предложил. Ну и больно надо.

— Так что у вас за интерес такой к нашей штаб-квартире в Бруклине? — прищурился он.

— Вполне закономерный интерес, — с наивным видом развела руками я и чуть-чуть улыбнулась, не сильно, а скорее, чтобы показать доброжелательность.

— Я хотел бы услышать поподробнее.

— Расскажу поподробнее, — покладисто ответила я и принялась озвучивать домашнюю заготовку. — Вы, наверное, уже знаете о моей ситуации?

Старейшина неопределённо кхекнул. Судя по его острому взгляду, я поняла — он знает всё, то есть в основном всё.

Но тем не менее я продолжала отыгрывать недалёкую женщину, замученную бытом:

— Ситуация у меня на сегодняшний день сложилась такая — на руках двое детей, нагулянных, извините, зачатых в блуде и грехе на стороне моим супругом. То есть уже почти бывшим супругом. И этих детей он сбросил на меня, зная, что у меня доброе сердце и мне жалко отдавать их в детдом…

— Давайте ближе к делу, — чуть поморщился старейшина.

— Так я же и рассказываю! — округлила глаза я. — Но у этих детей, есть родная мать. И она живёт где-то в Америке. Вот я и подумала, что через Бруклин я смогу её найти…

— Но вы и так можете её найти, самостоятельно, — поджал губы мужчина.

— Как? Я почти всю жизнь проработала глазуровщиком второго разряда на нашем заводе. Никуда дальше Калинова и соседнего села не выезжала. Денег на заводе не платили, а работа вредная, сами понимаете. Потом устроилась дворником, сейчас вот работаю в ЖЭКе, канализациями занимаюсь, но сами понимаете, там зарплаты хватает только за квартплату и на еду немного. Нам, конечно, мой отец помогает с огорода, но там немного, что там старик поможет, картошка да укроп. А Анжелика поступать в этом году должна, выпускной вечер, платье надо, туфли надо, — я начала монотонно перечислять, краем глаза наблюдая, как мужик постепенно закипает, но вынужден терпеливо всё это выслушивать.

Дверь скрипнула и в неё просунулась голова какой-то женщины:

— Всеволод Спиридонович, — пискнула она.

— Подожди, сестра Инна, я сейчас занят.

Дверь закрылась, а старейшина кивнул, мол, продолжай.

Ну я и продолжила, мне не трудно:

— И вот я и подумала, что найду её и она же родная мать, пусть поможет детям своим. А то и вообще заберёт их в Америку. Что их здесь ждёт? Ничего хорошего. А там они смогут нормально жить… Ещё и мне когда помогут…

— А к Бруклину почему интерес?

— Дык мне журналы дали. Марина дала. «Сторожевая башня» называется, — с лихим, но слегка придурковатым видом, продолжала рассказывать я, — я внимательно всё там перечитала. И там написано, что штаб-квартира находится в Бруклине. И это тоже Америка. Вот я и решила…

— Ясно, — потерял интерес ко мне старейшина, — мы подумаем, чем вам помочь, Любовь Васильевна. А вы походите на собрания наши, изучите Слово Божье. Будете стараться — поощрим вас, в том числе и поездкой. Но скоро у нас международный сбор будет, в областном центре. Будут делегаты в том числе и из Бруклина. Если вы будете прилежно посещать собрания в нашей Церкви, изучать Слово Божье, то у вас будут все шансы туда попасть.

— Вот здорово! — искренне восхитилась я и честно добавила, — я приложу все усилия.

— А теперь идите. И скажите сестре Инне, пусть заходит, — вздохнул руководитель общины.