Баба Люба. Вернуть СССР

— Ты хочешь провести остаток жизни, копаясь в огороде⁈

— Наверное, скорее да, чем нет, — кивнула я, — уж лучше я буду копаться в огороде, но спокойно, чем ждать каждую минуту «нож в спину», сидя в тёплом кабинете.

— Жаль, — вздохнул Григорий.

Видно было как он расстроен.

Так что, когда он ушел, я сидела на кровати с продавленной сеткой и ела ватрушку, запивая пахнувшим сеном чаем и стараясь не думать о том, какой вкусный плов, наверное, ест сейчас Григорий.

И тут раздался стук в дверь.

Я чуть чаем не поперхнулась от неожиданности. Кто это может быть? Григорий? Но вроде с ним мы всё обсудили.

Стук повторился.

И явно это не мужик стучал.

Ладно.

Я поставила кружку с недопитым чаем на пол и пошла открывать.

Когда я увидела, кто пришел — у меня от изумления чуть дар речи не пропал. Но тем не менее я быстро взяла себя в руки:

— Что надо? — нелюбезно буркнула я.

— Любовь Васильевна, я извиниться пришла, — на пороге топталась с ноги на ногу блондинка из отдела кадров, Таисия.

— Извинилась? Всего доброго! — сказала я и хотела захлопнуть дверь.

Да, вот такая я толерантная. Решила не нагнетать.

— Любовь Васильевна! Но я же мириться пришла! — возмущённо воскликнула Таисия.

— Ну молодец, что пришла, — пожала плечами я, — а теперь — давай, до свидания!

— Не обижайтесь на меня!

— Я не обижаюсь! — вздохнула я, — я просто хочу, чтоб вы ушли наконец. Мечтаю просто об этом. Жажду.

— Любовь Васильевна! — чуть не плача, сказала Таисия, — вернитесь пожалуйста, на работу. Я оформлю вас всё сама. Вы потом только зайдите, распишитесь и всё.

— Спасибо, но нет.

— Любовь Васильевна!

— У меня теперь другие планы, — сообщила я, — и ЖЭКа там нету. Так что не беспокойтесь, Таисия. Григорию можете сказать, что всячески пытались уговорить меня, но я упёрлась. Ну или что там вы придумаете. А я завтра уеду и больше, надеюсь, мы с вами не встретимся.

Таисия помялась на пороге еще немного и, видя, что я на контакт не иду — ушла.

Я заперла дверь и вернулась к своему огрызку ватрушки и чаю.

Взяла кружку с пола и отхлебнула. Скривилась. Чай остыл и стал ещё хуже.

Следующий день я потратила на променады по магазинам. А точнее сказать — на забеги. Поражало то, что при небольшом и довольно скудном ассортименте, здесь выстраивались огромные терпеливые очереди.

В одной из таких очередей, когда я решила прикупить копченную скумбрию (возьму ещё пива и, я уверена, дед Василий будет счастлив). Так вот. В этой очереди я нос-к-носу столкнулась… с Тамаркой. Сестрой Любаши.

— Ты! — воскликнула она.

Её лицо пошло багровыми пятнами, уши заалели.

Видно было, что к родной сестре она не испытывает никаких родственных чувств.

— Я, — просто сказала я, не желая нагнетать.

— Ну что, твой муженек тебе всыпал? — он алчного любопытства её глаза аж заблестели.

— Всыпал, — кивнула я.

— И? И что?

— Да ничего, — равнодушно пожала я плечами, — я ушла из дома. Сегодня подаю на развод.

— Вот видишь! Всё зло будет наказано!

— Я тоже так надеюсь, — согласилась я. — И особенно надеюсь, что это касается всех. И тебя тоже.

— А меня за что?

— За всё, — мне этот разговор начал надоедать, но тем не менее, я сказала — и это, Тамара, бросай пить. И бросай своего этого мужа. Он тебя до добра не доведёт. Ты разве не видишь, он же тебя специально спаивает. Не знаю, с какой целью. Даже если ты, чисто теоретически, отберешь у деда Василия его дом и выгонишь его на улицу, а дом продашь — то не такая уж ты завидная невеста, чтобы просто так терпеть твои пьянки и рыхлое тело. Тем более такой холёный мужик, как Владимир. Вот зачем ты ему? Ты на себя в зеркало когда последний раз смотрела? А в парикмахерской когда ты была? Думаю, год назад. А почему? Потому что ты пьешь всё время. И как только Владимир получит от тебя то, ради чего он всё это терпит, так сразу даст тебе под зад ногой и свалит в туман.

— Ты завидуешь, — зло хохотнула Тамара, — у самой семья развалились, так ты теперь мне завидуешь!

— Да нечему тут завидовать, — не согласилась я, — лучше совсем без семьи, чем вот так.

— А твой муженёк себе новую подругу завёл! — наябедничала Тамара, — зовут Алла. Красивая. Намного моложе тебя.

— Ну пусть будет счастлив, — равнодушно пожала плечами я, — так что не надейся, я плакать не буду. Наоборот, очень благодарна вам с Владимиром, что вы вызвали Скорохода и я сейчас покончу с этим театром.

— Он подписал доверенность на дом! — решила протроллить меня Тамара.

— Да пусть он хоть на Пентагон доверенность пишет! Или на Ватикан! — засмеялась я. — А к нашему дому он не имеет никакого отношения.

— Он твой муж и глава семьи и он будет решать…

— А доля в доме оформлена на меня. И не зависит от мужа и прочих желающих.

— Люба! Мне очень нужен этот дом! Мне нужны деньги!

— Мы уже обсуждали это.

— А ты не боишься, что будешь идти по улице и тебе на голову кирпич упадёт? — злобно вскинулась Тамара.

— При желании можно удавиться шнурком, или захлебнуться ложкой воды. Но спасибо, что напомнила. Я сейчас же напишу завещание.

— Решила, что мы управу и на твоих наследников не найдём?

— На этих — нет. Я решила отдать свою часть дома в секту иеговистов.