Баба-Мора и Капитан Трумм

— Но сама Баба-Мора улетела куда-то, я и не знаю, что с ней теперь, — грустно закончил свой рассказ Трумм.

— Она скоро вернется, вот увидите! — поспешно сказала девочка, потому что она не выносила, когда кто-то печалился. Музыканты стали утешать Трумма как могли, и ему стало легче.

— Надо осмотреть лодку, — сказал наконец долговязый. — Я слышу зов далеких просторов.

Их суденышко было сильно потрепано бурей. Нужно было поставить заплаты на парус, заменить мачту, заделать пробоины. Работы хватало, а они еще недостаточно окрепли от долгого веселья, так что пришлось попотеть. Но понемногу дело все-таки продвигалось.

Вечером, после ремонта яхты, капитан принялся выскребать дом, собирать грибы и сушить у огня рукопись, которая была вконец испорчена. Страницы размокли, чернила размылись. Не уцелело ни единого слова. Опять у Трумма стало тяжело на душе. Теперь-то он понимал, что должен был больше внимания уделять Бабе-Море, а не сидеть день-деньской в лопухах. Но Бабы-Моры не было, а были одни неприятности.

Музыканты же знай себе бренчали на гитарах и пели хорошие песни, чтобы как-то утешить Трумма.

Прошло еще несколько дней. Яхта была отремонтирована, потерпевшие крушение подняли паруса и, подгоняемые свежим ветром, покинули остров. Трумм, стоя на берегу, махал им вслед. Голубое море сверкало на ярком солнце, а за ним простирался огромный мир.

Ветер был попутный. Суденышко весело скользило по волнам. За кормой оставалась прямая, расширяющаяся к берегу полоса, и в самом ее конце надежным убежищем лежал островок Бабы-Моры.

Трумм дал мореплавателям с собой целый котел грибного супа. А в мешочке, привязанном к поясу девочки, лежали травы для пара, которые она тайком, чтобы парни не знали, взяла с собой.

К вечеру путешественники встретили в открытом море большое, тяжело груженное судно. Их заметили, застопорили ход и крикнули в рупор, что хотят поговорить с музыкантами.

Яхту со всем, что на ней было, подняли на борт судна. И только тогда парни и девочка покинули свой кораблик.

Капитан пригласил их к себе.

— Мы оказались в районе подводных рифов, — сказал он. — Не могли бы вы помочь нам выбраться отсюда?

Бородач ответил за всех, что и они в этих местах впервые, однако со своей легкой яхты, которая не слишком глубоко сидит в воде, они не заметили никаких рифов.

— М-да, — протянул капитан. — Значит, от вас нам помощи ждать не приходится. Его лицо помрачнело. В тревогу погрузилась и вся команда, когда узнала, что парни и девочка ничего не могут им посоветовать.

Капитан предложил музыкантам поужинать и переночевать на большом судне, а на следующий день продолжить путешествие на своей яхте. Музыканты с благодарностью приняли приглашение.

Настроение у всех было подавленное. Музыканты попытались песнями и музыкой развеять печаль моряков, но толку от этого было мало.

И тогда добрая девочка решила использовать последнее средство, чтобы поднять дух моряков. В сумерках она проскользнула на палубу, нашла укромное местечко и развела огонь, на который поставила котелок с травами. Вскоре судно окутали клубы пара.

И разом отступили все заботы.

— Чего мы хнычем! — воскликнул капитан. — Ребята, полный вперед, сколько можно болтаться у рифов!

Корабль полетел как стрела. Он мчался сквозь тьму, позади оставался пенистый след, а команда веселилась и вопила от восторга. Поднялся сплошной тарарам. Моряки скакали в облаках пара, музыканты играли на гитарах и орали песни. От воплей и криков звенели волны. Моряки поздравляли друг друга с тем, что их судно так лихо мчится меж рифами. А капитан уже и на ногах не стоял. Он то и дело становился на голову и время от времени сам себе гордо пожимал руку. Некоторые матросы ползали на четвереньках и пугали друг друга звериным рыком, но никто никого не боялся, потому что все это было ужасно смешно. Штурман разлегся на столе с картами, а рулить стал ногами. Он пел песню и под ее ритм вращал штурвал. Судно пошло зигзагами, и от резкой перемены курса все матросы попадали на палубу. От смеху держась за животики, они перекатывались там с боку на бок.

Вдруг раздался страшный удар. Судно разом остановилось.

— Мы сели на рифы! Мы сели на рифы! Спасайся кто может! — в восторге заорал капитан.

Не переставая веселиться, матросы спустили спасательные шлюпки и попрыгали в них. Теперь им предстояла ночная увеселительная прогулка к ближайшему порту. К утру они и добрались до него — промокшие, замерзшие, перепуганные.

Брошенный нефтевоз стал быстро погружаться на дно. Из пробоины, словно из бездонного источника, полилась вонючая вязкая нефть. Громадным пятном она растекалась все дальше и дальше по поверхности моря.

Когда Баба-Мора пришла наконец в сознание, она никак не могла взять в толк, как долго она провалялась в золе. Может быть, час, может быть, сутки, а может, и целую неделю. Во всяком случае кругом было темно и шел дождь.

Все ее тело болело и буквально горело от ран. Кровь была отравлена ядом и газами, перед глазами плясали огненные круги.