Баба-жаба

– Что же здесь творится? – Семен зажал рот ладонями и какое-то время стоял, не шевелясь. Глаза его были широко открыты от ужаса. Из состояния оцепенения его вывел удар по двери, из приёмной директора «Швейки». – Точно! – переступив через тело охранника, Семен оказался в «аквариуме». Сначала он старался не наступать в кровь, но, увидев, что его ботинки и брюки заляпаны красными пятнами, понял, что терять ему нечего и смело наступил ногой в кровавую лужу. Открыв стоящий за столом охранника прямоугольный шкафчик, он нашёл ключ, подписанный «Швей. прием.» вернулся с ним к двери приемной. За дверью было подозрительно тихо. Семен вставил ключ в замочную скважину, провернул, потом быстро направился к выходу, оставив ключ от приёмной в замке.

Выскочив на крыльцо, он посмотрел на окна директорских апартаментов. В кабинете Рогова и в приемной горел свет, окно директорского кабинета было настежь распахнуто. На снегу под окнами отчетливо виднелись большие волчьи следы.

Вытащив из кармана пальто газовый баллончик, зажав его в руке, Семен побежал в сторону дома. Но далеко ему убежать не удалось. Когда он огибал угол соседнего здания, он увидел большую тёмную тень, внезапно появившуюся у него на пути.

– Куда-то торопишься? – послышался до боли знакомый голос.

Семен встал, как вкопанный, открыв рот от удивления. Перед ним стояла Ольга Валерьевна. На ней был всё тот же чёрный плащ, который был расстегнут, несмотря на то, что было прохладно. Под плащом ничего не было. Семен увидел бесформенные, отвисшие до глубокого пупа, груди; большой, отвисший живот почти закрывал чёрный волосатый треугольник. Толстые ноги главбуха, покрытые безобразными складками, были похожи на колонны.

– Ольга Валерьевна, вы почему…

– Тебе не нравится, как я ем на работе, да? Сейчас я покажу тебе, как я ем в свободное от работы время! – Сказав это, главбух скинула с себя плащ. Он упал в снег, к её заплывшим жиром босым ступням. Семен непроизвольно вскрикнул. Такого ему ещё видеть не приходилось. – Ты увидишь это в первый и в последний раз в жизни.

Глаза Ольги Валерьевны стали увеличиваться в размерах, меняя цвет на ярко-красный. Лицо расширялось, расползаясь во всех направлениях. Живот увеличился в размерах, хлюпающим звуком упав на заснеженный асфальт. Тумбы – ноги стали удлиняться и согнулись в суставах. Руки тоже вытянулись, складки на ногах и на руках куда-то пропали, пальцы удлинились раз в десять. Между ними появились перепонки. Висящие груди вдруг втянулись.

– Ольга Валерьевна, что с вами? – закричал Семен.

В следующее мгновение главбух позеленела. Светлыми остались только широкая грудь и вздутый живот. Потом главбух стала покрываться наростами, из которых стала выливаться слизь, от которой на морозе шёл пар. Слизь равномерно заливала всё тело и стекала на снег, оставляя жёлто-зеленые пятна, хорошо заметные в свете уличных фонарей.

– Ольга Валерьевна! – ещё раз крикнул Семен, но главбух ему ничего не ответила, превратившись в огромную жабу, которая издала утробный звук, похожий на отрыжку. Семен стал пятиться, направив на жабу газовый баллончик. – Предупреждаю, не подходи ко мне.

Жаба приоткрыла свой большой рот, из которого со скоростью пули выскользнул жёлтый, влажный язык, который, как питон, обвился вокруг ног Семена. Потеряв равновесие, Семен упал и закричал. Очки слетели с его лица и с тихим звоном разбились. Баллончик выпал из руки и улетел в сугроб. Давление колец языка на ногах Семена усилилось, и он почувствовал, как язык тянет его в широко распахнутую пасть жабы. Семен даже успел заметить, что внутри пасть была розовой, по краям окаймленной мелкими, но острыми как бритва зубами.

– Нет, нет! – кричал Семен, царапая руками промёрзлый асфальт с островками снега, безуспешно пытаясь хоть за что-то зацепиться. – Помогите!

Но ухватиться было не за что, на помощь никто не спешил, а разинутая пасть, источающая запах гнили, приближалась с неумолимой быстротой. И тут в ладонь Семена впилось что-то острое, из раны на снег брызнула кровь. Посмотрев на руку, Семен увидел осколок собственных очков. Вытащив его из руки, он изогнулся всем телом, ухватился здоровой рукой за липкий, тёплый язык жабы, почувствовав, как он сокращается под его рукой, и принялся резать его осколком стекла. Из языка сначала брызнула тёмно-зеленая вонючая жидкость, потом фонтаном в лицо Семену хлестнула красная кровь. Язык разжался и быстро спрятался в пасти жабы. Жаба замычала, по телу её прошла мелкая дрожь. Эта дрожь передалась земле, Семен почувствовал её ступнями ног. От мычания жабы у него заложило уши.