Бабай всея Руси

Беда была только в одном – принц был уверен, да и сейчас тоже продолжает пребывать в этом счастливом для себя убеждении, что он лучший специалист также в финансах, менеджменте, социологии, политологии, психологии, лингвистике, пиаре, джиаре, айаре, ботанике, почвоведении, ракетостроении, короче – тупо во всем.

В этом возвышенном состоянии приехал он на темную родину из просвещенной Европы. И разумеется, приехал, будучи уверенным, что должен в самое ближайшее время получить по заслугам за то, что не счел за западло приехать, будучи помазанником божьим, в колхоз коровам хвосты крутить.

Устраивало его только одно вознаграждение за свой героизм – стать полноценным и полновластным хозяином данного колхоза. Во всех смыслах.

Начать, естественно, следовало с освоения ключевых в республиканских экономике и политике нефтяных угодий вверенных его семье владений.

Справедливости ради нужно сказать, что папа вовсе не спешил отдать Уралу все, что тому требуется. Бабай как мантру чуть ли не ежедневно повторял, что сын – не сын, а должен жить как все, работать как все и никаких привилегий ни в чем не иметь.

Но Урал и, что самое страшное, жена и теща Бабая вовсе не думали отступать от планов принца, которые они абсолютно приветствовали и считали не подлежащими никаким сомнениям.

Вода начала точить глыбу.

Для начала его уговорили просто взять сына на работу на один из башнефтезаводов. Бабай взял, и при этом внимательно смотрел за его работой. Бабай, разумеется, сына любил и был крайне горд тем, что тот в свои двадцать с копейками знает нефтяные процессы не хуже большинства убеленных сединами ветеранов. Потому карьера давалась Уралу легко, уже к 95-му году он дорос до замдиректора «Нефтехима». Вскоре после этого все поняли, что кем бы тут ни значился Урал – он полновластный и единоначальный начальник нефтянки, полномочный представитель Бабая.

Потом началась вторая часть марлезонского балета.

Урал начал обрабатывать папу на предмет «надо провести реорганизацию управления ТЭКа, иначе его рэйдерским способом захватят москвичи».

Про москвичей, желающих приобрести ТЭК, как мы убедились с ходом истории, ни слова неправды не было. Другое дело, что Бабай никогда не согласился бы, если бы к нему пришел Урал и сказал, «пап, тут такое дело, я решил забрать ТЭК себе».

А цель была именно такова.

Так или иначе, заводы были раз и навсегда отданы в управление ураловским структурам. Назывались они в разное время по-разному. Иногда названия были серьезные, например, «Республиканская топливная компания». А иногда все было гораздо веселей, например, на одном из этапов управлял нефтянкой чудесный фрукт под названием «Институт региональной экономики и права». Урал значился в этом институте юристом-консультантом. Такая башкирская скромность – да, мы отдали достояние республики в управление пустышке, но мой сын там всего лишь консультант, так что тут никакого семейного распила – только улучшение управленческой эффективности.

Потом папе объяснили, что управление управлением, но враг-то не дремлет, а потому надо бы каким-то грамотным людям продать нефтянку.

Папе идея сразу не понравилась, он с детства был воспитан, что наш ТЭК – всесоюзная стройка, народное достояние и что он должен быть государственным и работать на благо жителей республики.

Потому после нескольких раундов переговоров с разными олигархами Бабай прогнозируемо от идеи пускать козлов в свой любимый огород отказался.

Сын очень сокрушался, говоря, что отстоять государственную структуру от рейдерского захвата крайне тяжело, что достаточно долга в три копейки и продажного решения какого-нибудь Усть-Пердищенского райсуда, чтобы ввести внешний арбитраж, который отдаст достояние республики в чьи надо руки, а мы будет потом ходить к разбойникам с протянутой рукой.

Страшилка была – лучше не придумаешь.

Бабай когда представлял себе эту страшную картину – был готов на все, чтобы только не допустить разграбления своего детища, не менее любимого, чем Урал.

Урал продолжал спасть «брата» от москвичей.

Помогали ему в этом верные сподвижники. Среди них постоянных, правда, партнеров было очень немного – фавориты у принцев меняются быстро.

Причем, некоторые из фаворитов закончили жизнь сильно до срока и от пули наемного убийцы. В прессе до сих пор мелькают имена Салавата Г., Валерия С. и других погибших в ходе реорганизации республиканской нефтянки.

Кто их убивал – не знаю.

Было ли это выгодно Уралу – также открытый вопрос.

Некоторые убийства сейчас приписываются одному из бывших фаворитов принца – Игорю И.. Но, честно говоря, даже после решения суда, что так оно и есть – позволю себе и дальше в этом сомневаться. Как-то слишком удачно подвернулся бывший наш сенатор под руку и оказался заказчиком всех преступлений вокруг раздела ТЭКа. Почему-то вспоминается избитое словосочетание «козел отпущения».